Андрей Мартьянов - Последняя война

— Позвольте мне, — без разрешения влез Кэрис. — Нет ничего непоправимого, кроме смерти. Мой народ помнит о странностях, сопровождавших памятное столетие Черного Неба. Нет нужды вспоминать о всех ужасах, которые претерпели тогда люди и нелюди, однако вожди Аррантиады, в те времена еще сохранявшей величие эпохи Золотых Веков, как-то сумели навести порядок в мире, стоявшем на краю бездны. Они были обычными людьми и, пускай им помогали воплощенные духи, остановили грядущие бедствия. Тогда их армии захватили почти весь материк Восхода, басилевс и его тетрархи сумели примирить варваров… Но дело не в этом! Мне кажется, что события лет Черного Неба отчасти связаны с происходящим сегодня. Тварь, угнездившаяся в Самоцветном кряже, обитает в местах, где погребена Небесная гора, которая вызвала бедствия тысячетрехсотлетней давности. Значит, Хозяин пришел в наш мир вместе с Небесной горой. Только что мы знаем о ней?..

— Сейчас об этом нам поведает знаток тех времен мардиб Джебри, — аттали эт-Убаийяд привстал и неглубоким поклоном поприветствовал сравнительно молодого чернобородого жреца, вошедшего в комнату. Джебри не слишком напоминал священнослужителя — он был невысок, но невероятно коренаст, будто борец и силач, развлекающий публику на рынке. Густейшая курчавая борода, которой мардиб зарос едва не до глаз, скорее подходила разбойнику, чем мудрому обитателю Меддай.

— Да пребудет с тобой благословение Атта-Хаджа. — Мардиб склонился перед аттали. — Зачем я понадобился тебе, отче?

— Опять возникла нужда в твоих знаниях… — сказал эт-Убаийяд. — Ответь мне, что известно о бедствии, называемом Столкновением Сфер?

— Повествовать об этом можно бесконечно, — несколько опешил чернобородый. — Тысячу триста двадцать лет назад пала на земли нашего мира огромная каменная гора, явившаяся из Внешней Пустоты…

Джебри настороженно косился на гостей эт-Убаийяда, и Учитель заметил его подозрительные взгляды.

— Это знают все, — проворчал аттали. — Скажи этим уважаемым людям то, что известно только нам, служителям Предвечного и хранителям мудрости Эль-Харфа. Я дозволяю.

— Раз так… — простецки шмыгнул носом мардиб. — Небесная гора — не просто кусок камня. Она являлась домом, обиталищем или, что вероятнее, тюрьмой некоего божественного существа, изгнанного из Верхней Сферы Вселенной. Мудрецы древности утверждали, что это существо было чужим и для самих богов неведомым пришлецом из неподвластных нашему разуму бездн и тайных сфер, коими изобилует сотворенный мир, из иного плана бытия. Утверждают, будто Ат-та-Хадж и его собратья-боги вышвырнули из своей обители неведомое чудовище и лишь сам Предвечный знает, отчего оно избрало своей могилой Среднюю Сферу, мир смертных.

— Дополню речи уважаемого Джебри, — заговорил эт-Убаийяд. — Вмурованные в основание храма-крепости Камни Атта-Хаджа являются осколками божественного оружия, коим Предвечный и Нерожденный поразил чужака, и несут в себе волю и могущество нашего бога… Джебри, присядь. Я хочу, чтобы ты присутствовал. Итак, мы твердо знаем о пришествии в наш мир некоей чужеродной силы, вызвавшей гибель Золотого Века. Нам ведомо, что арранты копались в Самоцветных горах во времена Черного Неба и несколько раз позже — четыреста и семьсот лет назад. Также известно, что после Столкновения Сфер Некто, обитающий в Небесной горе, никак себя не проявлял…

Аттали обратился к Кэрису:

— Ты осведомлен об истории мира и волшебных существах более всех нас. Ответь, известно ли бессмертным дэвам, вилиям или, к примеру, альбам, ныне покинувшим наш мир, о Хозяине Самоцветных гор?

— Очень мало, — покачал головой Кэрис. — Мы всегда считали, что могилу чужого бога лучше не трогать. Не потому, что боялись, — Оно столь чужеродно нашей природе, что даже не в состоянии видеть духов, сыновей этого мира. Никто из броллайхан не хочет туда соваться, хотя всегда попадались сорвиголовы, которым мы, однако, должны быть благодарны за доставленные сведения. Просто находиться в пещере… Не знаю, как сказать… Неприятно, что ли? Прошу простить за грубость, но разве человек стал бы сидеть в выгребной яме ради собственного удовольствия? Конечно, ты не умрешь и не задохнешься, однако нет смысла заниматься подобным, не имея достаточно веской причины. Я понятно объяснил?

— Более чем, — усмехнулся аттали. — Итак, вы тоже почти ничего не знаете, кроме того, что Оно существует и воздействует на вас меньше, чем на людей… Джебри, я знаю, что ты хочешь спросить. Мой гость — дэв. Прошу тебя больше никому об этом не говорить.