Сергей Боровский - Школа

Что если это его судьба? Что если это всё не случайно? И кто-то невидимый, но сущий, корректирует русло его жизни таким вот незатейливым способом…

Да-да. Именно такими мыслями начинались все его предыдущие романы. И заканчивались они до сих пор одинаково. Как это всё пошло и гнусно!

- Вы будете чай?

Виктория Павловна держала в руках небольшой поднос с двумя дымящимися чашками, сахарницей и чем-то сладким в вазочке. Он поспешно спрятал папку с её личным делом в куче других — дай Бог, чтобы она не заметила его дилетантских фокусов.

- Как же можно отказаться от угощения, если вы уже всё приготовили? Но умоляю вас на будущее: не тратьте на меня столько времени. Кто я такой? Обычный городской чиновник.

Ну да. Стандартная присказка. Прелюдия к другой, завершающейся иногда кругленькой суммой наличных в его кармане. Однако на этот раз, пожалуй, до этого дела не дойдёт.

- Мне не трудно. Я всё равно Анатолию Сергеевичу чай приношу. Две чашки или три — какая разница?

- А почему вы? У вас же есть горничные.

- Шеф любит, когда завариваю я.

Что-то неприятное кольнуло его в сердце, но одновременно с болью пришло и своеобразное облегчение: так тебе, дурак, и надо. Не будешь впредь зариться на чужих секретарш.

Они принялись чаёвничать, и Волков использовал отведённое ему время для того, чтобы всячески продемонстрировать: он целиком в работе, вникает в суть дела, и, пока во всяком случае, поводов для беспокойства не находит. Чай он тоже искренне похвалил.

- Когда, как вы думаете, Анатолий Сергеевич сможет уделить мне минутку? У меня возникли кое-какие вопросы относительно последних циркуляров.

- Он сейчас ведёт урок. Вы знаете, наверное, что он совмещает директорскую должность с преподаванием математики в старших классах.

- Нет, не успел ещё узнать. А что так? Нехватка кадров?

- Нет. Это его давняя страсть.

- Математика?

- И математика тоже.

Она сидела между ним и окном, в которое ломилось нестерпимое солнце, не до конца прикрытое шторами. Он увидел лучи, играющие на коже её рук, запутавшиеся в коротких полупрозначных волосинках, и в следующее мгновение его рука сама оказалась поверх её ладони.

Она не вырвалась сразу, посмотрев на него, как показалось, слегка печально, а руку свою высвободила через некоторое время, оставив его бесстыдную длань лежать одиноко на поверхности стола.

- Давайте организуем вашу встречу с директором за обедом. Вас это устроит?

- Вполне.

--

Встреча не состоялась. Когда прозвенел длинный звонок, означающий обеденный перерыв, и Виктория Павловна усадила Игоря Игнатьевича за отдельный столик в столовой, где разговору никто не смог бы помешать, директору срочно понадобилось лично присутствовать при каком-то ЧП в бойлерной. Он мимоходом извинился, ссылаясь на неотложность проблемы и непредвиденность ситуации и исчез в сопровождении полного господина в синем рабочем халате и самой Виктории Павловны.

Пришлось обедать в одиночестве, наблюдая за тем, как школьники и преподаватели справляются со своими обязанностями в деле потребления калорий и витаминов. На него косились издалека, но никто не решался подойти, чтобы «засвидетельствовать почтение». Должно быть, не имелось соответствующего указания начальства или, наоборот, имелось, но только носило оно запрещающий характер. Лишь вежливый официант пару раз поинтересовался по долгу службы, не угодно ли господину инспектору чего-либо ещё.

После обеда он вернулся к прерванному занятию (чтению глупых бумажек), поскольку ни директор, ни его секретарь так и не появились, не предоставив ему другого поля деятельности. Досье на Анатолия Сергеевича оказалось таким же скупым, и все остальные он просмотрел без всякого прилежания. Одни и те же слова мелькали перед сонными глазами: родился, поступил, закончил...

Разнообразие в этот бессмысленный и унылый процесс внесла уборщица, забежавшая к нему в кабинет часа в два пополудни.

- Вам звонят! - доложила взволнованно она, размахивая в воздухе мокрой тряпкой.

На проводе его ждала невеста. Зинаида Андреевна, против обыкновения, ничего не перепутала и не забыла.

- Боже, как я по тебе соскучился! - воскликнул жених, и его душевный порыв был почти на сто процентов искренним.

Он бы, наверное, отдал полжизни, чтобы сейчас оказаться дома, на диване, в обнимку с Соней, вдалеке от занесённого снегом интерната с его чарующей красавицей-секретаршей.

- Я купила тебе шапку. Такую, как ты искал. Представляешь, какая удача!