Максим Дегтерев - Карлики

- Федр, свари кофе! - донеслось из ванной.

Тут необходимо пояснение. С того момента, как мои родители узнали, что у них будет мальчик, и до того, как мне исполнилось четыре года и я пошел в детский сад, меня звали Федором, но потом понеслось: Фред, Тэд, Тод, а Татьяна зовет меня Федр - через "е". И когда чем-нибудь недовольна, то рычит вот так: "Федррр". Никак не отучу. Мать с отцом не знали, на что меня обрекают, давая такое имя. Еще буквально пару слов о родителях. Родные и близкие в один голос уверяют, будто страсть к разгадыванию тайн ко мне перешла от отца, в то время как от матери мне перепало смутное подозрение, что на одной только страсти к разгадыванию тайн в жизни далеко не уедешь. Вот о чем умалчивают и родные и близкие, так это о том, что ни от отца, ни от матери я не получил никаких инструкций по поводу того, куда и на чем в этой жизни надо ехать.

Справедливости ради нужно отметить, что вопрос о средствах и направлениях скорее философский, нежели генетический. У нас в Отделе с философскими вопросами мы обращаемся к Берху. Взамен мы получаем не менее философские ответы. Вопросы на ответы. обмениваются один к одному, и это, пожалуй, единственный принцип, которому Берх следует неукоснительно. Что же касается Татьяны, то если бы она потрудилась покричать погромче, то ее услышал бы не только я, но и кухонный комбайн. Повинуясь ее голосу, он тут же сварил бы ей кофе. Мой голос фонетический транскриптор почему-то не декодирует, поэтому кухонный комбайн слушать меня напрочь отказывается. И я подумал: "Какой ей еще кофе, она же сама обещала сварить". Однако безропотно пошел на кухню и вручную сварил, что просили. Затем, не дожидаясь пока Татьяна вылезет из душа, попробует кофе и в очередной раз скажет, что мне ничего нельзя доверить, я сделал два глотка, обжегся, нацепил положенные мне по службе причиндалы и поспешил на свидание с шефом.

О своей работе короче всего могу сказать так: я работаю на шефа - и на этом поставить точку. Но я скажу больше: шеф возглавляет Отдел Оперативных Расследований одной малоизвестной организации, точнее, ее фаонского филиала. История организации уходит своими корнями в далекое прошлое. Когда все человечество умудрялось жить на одной маленькой Земле, организация тоже была маленькой, и называлась она то ли "Международная полиция", то ли "Международное бюро расследований", то ли как-то еще, но в том же духе. Минула одна сотня лет, другая, начали осваиваться далекие планеты, и у организации появились филиалы. Их становилось все больше и больше, а поскольку, как говорит шеф, нельзя дважды войти в одну и ту же плазму, то и филиалы организации с какого-то момента начали жить своею собственной жизнью. И есть ли на свете кто-то Главный - тот, кго дергает за ниточки, сказать трудно. Меня, во всяком случае, никто кроме шефа не дергает.

На тянучки с хруммелями мы зарабатываем, выполняя заказы от различных коммерческих компаний - тех, что стали жертвами вымогателей или мошенников. Но и о своем гражданском долге мы не забываем, оказывая бесплатное содействие Службе Общественной Безопасности, а также попавшим в беду простым гражданам. Но иногда судьба подкидывает такие дела, что и вправду поверишь в существование таинственного Главного. О таких делах говорят вполголоса, а по завершении стараются забыть, как о ночном кошмаре. Поэтому, отныне и навсегда, - я буду я, шеф - Шефом, а наш филиал организации - Редакцией (и тому есть свое оправдание). И еще - я буду очень скуп на подробности. Как говорит Шеф, подробности ищите на последней полосе в разделе некрологов.

Кроме своеобразного чувства юмора у Шефа есть еше неприятная привычка во время любого, даже очень серьезного разговора, постоянно крутить в руках небольшой кусочек тонкой медной проволоки. И в зависимости от содержания разговора проволочка может принимать самые причудливые формы: от правильных геометрических фигур до людей и животных - узнаваемых и не очень. Мой коллега Берх говорит, что по форме проволочных фигурок он может определить настроение шефа, а подчас и прочитать его мысли. По части настроения я еще готов ему поверить, но вот мысли - нет уж, увольте, не верю.

Сегодня Шеф мастерил проволочного человечка. Человечек долго не давался - то руки оказывались разной длины, то для правой ноги не хватало проволоки. Проволочник (так я назвал человечка) оказался очень капризен: он упорно отказывался сидеть или стоять. Только лежать он мог без посторонней помощи. Манипуляции с Проволочником оказали на меня гипнотическое действие: когда Шеф для равновесия вывернул ему руки, я почувствовал болезненный укол в плечевом суставе и невольно дернулся так, как иногда случается с людьми, задремавшими в неудобной позе.