Антон Антонов - Пепел наших костров

Первое требовало учинить давно запланированную экзекуцию немедленно и оттянуться во весь рост. И если Гарин при этом действительно помрет, так ему и надо, никто плакать не будет. Слишком много боли он причинил господину Балуеву, сначала угробив на корню аграрное предприятие № 13, потом ликвидировав рабовладельческую ферму к западу от Белого Табора и в конце концов отправив самого Балуева в Лефортово, где его на протяжении многих недель подвергали всяческим унижениям.

Так пусть же эти унижения теперь отольются Гарину вдесятеро или даже стократно.

Но с другой стороны, Балуев отдал слишком много золота в обмен на удовольствие лицезреть Гарина в своей власти. И если Тимур, паче чаяния, помрет во время экзекуции от голода и боли, то получится, что эти громадные деньги пропали зря.

К тому же Шаман и его старший товарищ Варяг никогда не простят Балуеву такого исхода. Ведь Гарин отдан рабовладельцу на сохранение, а вовсе не в качестве мальчика для битья.

Нет, так дело не пойдет. Настоящая месть должна быть долгой. Мучения и унижения не должны прекращаться ни на секунду, но при этом объект мести должен просто оставаться живым и относительно здоровым, но еще и сохранять здравый рассудок.

Иначе он не будет понимать существа мести и ощущать раскаяния – а в таком случае это уже не месть.

Сам Балуев, конечно, был безумен, но при этом оставался здравомыслящим человеком.

Поэтому он приказал только посадить голого президента Экумены на цепь около собачьей будки и накормить его собачьей едой. А сам отправился по другим делам – принимать новое пополнение рабынь.

Рабынь доставили с окраин дачной зоны. Команда киднепперов напала на фермерский поселок и без труда подавила сопротивление хозяев. Правда, всех взрослых мужчин пришлось убить – но женщины и дети достались бандитам.

Распаленные боем киднепперы хотели первым делом использовать свое право воинов-победителей и побаловаться с девчонками, которые были в поселке как на подбор красавицы и девственницы. Несколько семей доброго нрава ушли подальше в леса от соблазнов города и таборитской вольницы, да вот направление выбрали неправильное – и обосновались у самой границы бандитской земли. И теперь пожинали плоды, оказавшись с бандитами один на один.

Однако банда, которая разгромила их поселок, не относилась к числу вольных охотников. Она поставляла рабов не на рынок невольников в городе Ксанаду, а непосредственно на фазенду Балуева. Балуев же любил, чтобы новоиспеченных невольниц ему поставляли неизнасилованными и неизбитыми, в одежде и с остатками былой строптивости. Он предпочитал сам заниматься воспитанием рабынь.

На рабов-мужчин это правило не распространялось, но на этот раз мужчин в составе добычи и не было.

Атаман киднепперов с трудом утихомирил своих людей, но все-таки убедил их, что плата за нетронутых девственниц будет больше, чем за жертв группового изнасилования. Но атаман ничего не смог поделать, когда бандиты скопом кинулись на двух молодых женщин, которые заведомо не были девственницами, поскольку у них уже были свои дети.

Одна из этих женщин потом сумела перекатиться с плота в воду и даже утащить за собой свою маленькую дочку. Другие тоже пробовали, но теперь плотогоны были внимательнее, и добычу удалось доставить на фазенду в целости и сохранности.

И теперь семь девственниц от двенадцати до двадцати лет стояли перед Балуевым со связанными за спиной руками. Изнасилованную молодую женщину, которая не сумела утопиться подобно подруге, поставили с ними рядом обнаженную. Других женщин, которым было уже за сорок, сразу увели на работу, объяснив по пути, что чем лучше они будут работать и чем меньше станут сопротивляться – тем лучше будет их дочерям.

Детей тоже увели. Нагая молодуха рванулась было за своими сыновьями-близняшками, но ее тут же сбили наземь ударом кнута. И тоже объяснили, что судьба детей целиком зависит от ее поведения.

А девственниц увещевали с точностью до наоборот. Балуев лично выбрал среди них самую испуганную. Вся в слезах, она стояла перед ним в платьице ниже колен и нервно переступала босыми ногами.

– Ты ведь любишь маму? – почти ласково спросил у нее Балуев.

Девушка энергично кивнула и еле слышно попросила:

– Не мучайте ее, пожалуйста.

– Зачем же мы станем ее мучить, – ответил рабовладелец. – Ты такая хорошая девочка – наверно, и мама у тебя хорошая. Но конечно, если ты окажешься плохой девочкой, твою маму придется наказать за неправильное воспитание дочки. Но ведь этого не будет, правда? Ты будешь хорошо себя вести?