Джеймс Баллард - Хрустальный мир

Сандерс сделал несколько шагов в сторону катера, прикидывая, не стоит ли добраться до кромки окаменевшей речной глади и переплыть полынью. Хотя в воде кристаллы, скорее всего, начали бы растворяться, его пугало, что тяжесть нароста на руке может сразу же утащить его на дно.

Из дула пушки вырвалась вспышка света. Через мгновение земля дрогнула, и Сандерс успел заметить след летящего по воздуху в его направлении трехдюймового снаряда. С пронзительным свистом он пронесся над головой доктора и врезался в окаменевшие деревья ярдах в двадцати от беседки. Теперь до него с катера донесся и оглушительный грохот выстрела. Отразившись от речной тверди, эхо заметалось между стенами леса, барабанной дробью отзываясь у Сандерса в голове.

Не зная, на что решиться, он бросился к заросшему кустами клочку земли у самого крыльца. Упав на колени, он попытался замаскировать свою руку среди кристаллических листьев папоротника. Оба африканца на борту катера перезаряжали пушку; громадный мулат, стоя на одном колене, шуровал в ее стволе шомполом.

— Сандерс!.. — тихий, чуть громче обычного хриплого шепота голос донесся откуда-то слева, с расстояния буквально в пару ярдов. Сандерс огляделся по сторонам, потом уставился на дверь беседки. Тут из-под крыльца высунулась рука и поманила его;

— Сюда! Под дом!

Сандерс бросился к крыльцу. В тесном углублении за одной из свай, поддерживавших фундамент беседки, с ружьем в руках скорчился Вентресс.

— Вниз! Пока они еще раз в вас не выстрелили!

Сандерс начал протискиваться сквозь узкую щель, и Вентресс, тут же вцепившись ему в башмак, раздраженно дернул его за ногу на себя.

— Ложитесь! Ей-богу, Сандерс, вы испытываете судьбу!

Его пятнистое лицо прижалось на миг к Сандерсу, когда тот скатился к краю подпола. Тут же Вентресс вновь выглянул наружу, не теряя из виду реку и далекий катер. Перед ним лежало его «кремневое» ружье, разукрашенное дуло которого реагировало на каждую смену узоров света снаружи.

Сандерс оглядел подпол, раздумывая, не забрал ли Торенсен Серену с собой, оставив беседку в качестве приманки для Вентресса, или же после утреннего нападения на улицах Монт-Ройяля тот успел добраться сюда первым.

Деревянные доски у них над головой остекленели и походили теперь на камень, но в самом центре все еще можно было различить контуры люка. На земле под ним среди нескольких с трудом отколотых от краев люка осколков валялся стальной штык.

Вентресс коротко кивнул в сторону люка:

— Можете потом попробовать. Чертовски трудная работа.

Сандерс подсел поближе. Приподняв руку, он разместился так, чтобы видеть реку.

— Серена… ваша жена… еще здесь?

Вентресс посмотрел на балки у них над головами.

— Скоро я буду с ней. Долгими же оказались поиски. — Сдержавшись, он осмотрел через прицел своего ружья покрывавшие берега заросли заиндевевшей травы и только после этого заговорил снова:— Так вы видели ее, Сандерс?

— Всего одну минуту. Я сказал Торенсену, чтобы он забрал ее отсюда.

Забыв о ружье, Вентресс перебрался поближе к Сандерсу. Словно светящийся крот в своей норе, он, стоя на коленях, всматривался Сандерсу в глаза:

— Сандерс, скажите мне… я же до сих пор ее не видел! Боже мой! — Он забарабанил по деревянным балкам, разбудив в подполе глухое эхо.

— С ней… с ней все в порядке, — сказал Сандерс. — Большую часть времени она спит. А как вы здесь очутились?

Вентресс смотрел прямо на него, но мысли его блуждали где-то далеко. Потом он отполз к своему ружью и поманил к себе Сандерса. Тот послушно посмотрел на берег, куда указывал Вентресс. В каких-то пятидесяти футах от них среди травы лежал навзничь один из людей Торенсена, инеистые отростки уже спаивали его кристаллизовавшееся тело с заиндевевшей растительностью.

— Бедный Торенсен, — пробормотал Вентресс. — Один за другим они от него уходят. Скоро он останется совсем один.

Из жерла пушки в очередной раз полыхнуло пламя. Суденышко чуть подалось назад, а стальной снаряд, прочертив в воздухе дугу, разнес деревья ярдах в ста от беседки. Когда грохочущие раскаты барабанной дробью прокатились по реке, встряхнув перила галереи у них над головой, Сандерс заметил, что из его руки, пульсируя короткими толчками, излился свет. Речная гладь на миг словно сместилась и тут же, пронзив воздух лезвиями пунцового света, осела обратно.

Кагва с мулатом вновь склонились к пушке, в очередной раз ее перезаряжая. Сандерс сказал: