Анна Семироль: Азиль

В полдень к Собору стекаются люди. Поодиночке, парами, группами. Молодые, пожилые. Женщины и мужчины. Одни бредут с пустыми руками, другие прячут под одеждой оружие. Рене Клермон и его люди тоже здесь, в толпе. Незаметны, безлики. Рене напряжён, сосредоточен, рассматривает полицейских, стоящих двойной цепью у храма. Рядом с Шаманом Акеми: потухший взгляд медленно блуждает по лицам окружающих, штормовка на голое тело покрыта подсыхающими пятнами крови, подвёрнутые чужие штаны то и дело сползают на бёдра.

Слух разнёсся быстро: полиция будет штурмовать Собор. Слово «дети» не сходит с уст, вспыхивает в толпе то там, то тут. Народ шумит, женщины с мольбами и проклятьями напирают на оцепление. Полиция с трудом сдерживает толпу пластиковыми щитами. Им приказано не стрелять. За их спинами сияет кристаллами синего льда стена и левая колокольня Собора. Он нарос за считанные часы и продолжает набирать массу, распускаясь полуметровыми сталагмитами на вытоптанной траве.

Советник Каро в бронежилете стоит на ступенях у пролома в стене Собора. Похрустывают под ногами осколки разбитого витражного окна. Глухо стонет на одной ноте остывающий мотор бульдозера. Осыпаясь с краёв пролома, стучат по отвалу камни. Изнутри храма — ни звука. Абсолютная тишина покинутого здания. Бастиан смотрит на лежащие в ладони часы: семь минут назад в Собор ворвались три десятка лучших бойцов полиции. Целую вечность назад.

— Советник, отойдите с открытого места, — окликает его Канселье.

Начальник полиции отходит от выстроенных двойной цепью подчинённых, напряжённо оглядывает толпу.

— Не рискуйте. У любого из стоящих по ту сторону может быть автомат, — негромко говорит он Бастиану.

— Не «может быть», а есть, — безразлично откликается Каро. — Убьют меня — получат своих отпрысков мёртвыми. Полагаю, они это понимают.

— Напомнить не лишне, — замечает Канселье.

Бастиан кивает. Спускается на несколько ступенек ниже. Вскидывает руки, призывая к тишине, и когда стихает гомон, начинает говорить. Слова всегда давались ему легко. Но не сегодня. Сегодня от его слов зависит слишком многое.

— Люди Азиля! Послушайте меня! Я, Бастиан Каро, Советник Азиля, пришёл говорить с вами, — громко и чётко обращается он к толпе.

Его обрывают свистом и улюлюканьем. Из толпы летят камни, мусор, воздух прорезает одиночный выстрел. Полицейские вскидывают автоматы, но не стреляют.

— Вы можете не слушать. А я могу приказать открыть огонь, — спокойно продолжает Бастиан. — Мы можем всё оставить, как есть. Мы можем разрушить город, можем уничтожить управляющую систему. Перебить друг друга. Хотите?

Толпа неуверенно шумит. Бастиан ловит заинтересованные взгляды, улыбается про себя: да, его будут слушать.

— Я хочу мира. Хочу, чтобы город жил. Чтобы люди могли работать и есть каждый день. Чего хотите вы, последний оплот человечества?

— Верни детей, подонок! — несётся из толпы. — Прекратите бойню! Накормите нас!

— Я вас слышу, — удовлетворённо кивает Бастиан. — Теперь и вы слушайте. Ни один волосок не упадёт с голов ваших детей. Снабжение продуктами и работа медслужб и соцобеспечения будет восстановлена. В кратчайшие сроки — и я лично отвечу за это. Из заключения сегодня же будут освобождены потомки Японии. Все обвинения с них сняты. Убийца моего брата найден и понесёт наказание.

Где-то в толпе вздрагивает Акеми Дарэ Ка и поднимает голову, прислушиваясь. Люди шумят, переговариваются. Бастиан держит паузу, дожидается, пока толпа усвоит сказанное. И когда шум немного утихает, продолжает:

— Это то, что Ядро в моём лице обязуется выполнить. Теперь условия, без выполнения которых ситуация останется прежней. Сдайте оружие и вернитесь на рабочие места.

— Добрый какой! Сам-то веришь себе? — выкрикивает звонкий женский голос.

Люди смеются. Над толпой снова проносится свист. Бастиан сдерживает вздох. Всё нормально, они имеют право на сомнения. Голодные, злые, напуганные. Они в своём праве. А он — в своём.

— Дослушайте.

На это раз он молчит дольше, дожидаясь полной тишины. Необходимо, чтобы не просто слушали, но и слышали.

— Совет Семи будет переизбран, — чеканя слова, говорит Бастиан. — По окончании режима чрезвычайного положения система управления Азиля будет пересмотрена. Вы сейчас узнаёте это первыми, раньше, чем жители Ядра. Сейчас перед вами я вношу своё предложение. Ядро оставит за собой часть управленческих функций. Часть же Совет передаст людям из вашего окружения. Три представителя Второго круга и по одному из каждого жилого сектора Третьего. И как быстро заработает эта система — зависит только от вас.