Павел Шумил - Дом Командора

Из-за угла выскочили киберы, вошли в поворот как мотоциклисты, с заносом и устремились к шару. За киберами вылетел Командор, врезался в стену коридора, потряс головой.

— Берегись!!!

Самый шустрый из киберов обогнал шар, встал на его пути и развел в стороны манипуляторы. Но шар опрокинул и подмял его. Вновь раздался знакомый скрежет. Шар раскатал кибера в блин, хотя слегка снизил скорость. Увидев это, Анна взвизгнула, высоко подпрыгнула и зависла на биогравах под потолком. Вся компания промчалась под ней, только Командор затормозил на секунду, подпрыгнул и лизнул в нос. Анна опустилась на пол и оглянулась вслед.

— Это и есть тот макроопыт с шарами, о котором Кора говорила?!

— Подожди минутку, Анна, я все объясню!

— Молчи, сама догадаюсь. Ты изобрел новую игру. Как же она называется? Пинг-понг? Нет. Крикет? Нет. Гольф? Нет. Кегельбан! Угадала?

Шар проломил стену в конце коридора, разнес туалет и замер. Веером ударила вода из разорванной трубы.

— Я ошиблась. Это водное поло!

— Ох, лапоньки корявые! — огорчился Командор. — Хорошо, Кора не видит…

— Кто-то обещал объяснить.

Командор виновато оглянулся.

— Понимаешь, Анна, это хрономаяк. Я решил продолжить изучение особенностей временнОго измерения.

— Понимаю… По методу физиков конца двадцатого века. Они брали тяжелый ион, разгоняли — и вдребезги об мишень! Потом изучали обломки. Что у нас в обломках, кроме унитаза?

— Боюсь, несколько миллионов цивилизаций.

— ЧТО???

— Но зато столько же новых! Тютелька в тютельку.

— Это уже серьезно, — Анна села на хвост. — Излагай! Подробно!

— …Да. Я назвал это свойство пластичностью времени. Микроизменения, затрагивающие судьбу одного континуума, могут вызвать разрыв непрерывности событийно-временного потока.

— Разрыв кольца причинности?

— Кольцо это частный случай. Так вот, если кольцо затрагивает миллионы континуумов, оно становится самоподдерживающимся. Стабильным, понимаешь?! И чем больше континуумов оно затрагивает, тем стабильнее его существование. Но это не значит, что все элементы кольца детерменированы. Они могут варьироваться. Но! В определенных пределах. Есть узловые события, которые остаются неизменными. Они словно гвоздями прибиты к реальности.

— Например?

— Например, то, что мои предки попали в ваш континуум.

— И ты здесь застрял, проспал тысячу лет, встретил меня…

— Ну зачем ты сводишь все на личности? Надо рассматривать проблему глобально, на уровне цивилизаций. Например, в моей реальности человечество предпочитало развозить нуль-камеры по вселенной фотонными звездолетами. Использование деритринитации считалось опасным. А в текущей…

— В текущей???

— Ну, в текущей среднестатистической вселенной. Если набрать статистику по свойствам континуумов в окрестности какой-то точки двенадцатимерного континуума, можно получить образ среднестатистической вселенной. Так вот, в текущей вселенной звездолеты на принципе деритринитации довели до ума, а нуль-т, напротив, считают внутрисистемным транспортом, ненадежным при межзвездных расстояниях.

— Замри! Дай сама соображу. Ты остался без родного дома? Зверюшка без роду, без племени, так?

— Сразу — и без дому… Я же говорю, кольцо самоподдерживающееся. Но мой дом мог слегка измениться.

— Слегка — это насколько?

— Трудно сказать… Ну, во-первых, новый среднестатистический континуум чуть быстрее развивался в последние два века. Точнее, ближайшие к моему. Мой по идее должен быть слегка тормознутым, чтоб кольцо замкнулось. Из-за этого в сверхсложных компьютерных системах могут наблюдаться исключительно интересные явления, — глаза дракона разгорелись, хвост взвился флагштоком. Анна наоборот нахмурилась.

— Какие?

— Инверсия причинно-следственных связей. Причем, настолько мощная, что ее даже можно будет зарегистрировать в корректно поставленном эксперименте. Представляешь?! Эксперимент, конечно, должен быть тонким, нужно все десять раз обдумать…

— Полезешь в прошлое — рога обломаю! Ясно?

— Аннушка, но почему?

— Хочешь разрушить настоящее моего мира? Не позволю! Судьба вселенной дороже неумеренного любопытства одного крокодила.

Гром заточил грифельный карандаш и задумался. Симпатичные девушки не выходили из головы. Несколько уверенных движений, и на листе ватмана возникли их силуэты. Гром сосредоточился на рисунке. Он давно не рисовал, но на этот раз удалось передать и озорные глаза, и быстрые, экспрессивные жесты. Около получаса работал над рисунком, потом взялся за следующий. На этот раз — симпатичное личико крупным планом.