Нэт Прикли - Пленница

— Тебе хочется это знать? Хорошо. Внезапно Найла охватило чувство полной, смертельной безысходности, которую, наверное, испытывает замотанный в кокон человек, когда паук впрыскивает внутрь пищеварительный сок или схваченная цепкими стрекозиными лапами чайка в ожидании безжалостного укуса широко раздвинутых жвал. Невыносимая тоска, осознание совершенной неспособности хоть что-нибудь изменить, предпринять перед лицом накатывающейся неизбежной гибели.

— Они перестали спариваться, они бросили работы, — фразы паука пробивались к сознанию Посланника словно сквозь закрытую дверь. Они рыщут в лесах, ловя смертоносцев, и всеми силами пытаются уговорить их принять себя для «возрождения». Мы начали прятаться от них, мы скрываемся в горах, в густых кронах, пещерах, боимся показываться в собственных землях. Многие сородичи готовы просто убивать своих почитателей и разбрасывать по дорогам в назидание прочим. Смертоносцы Провинции просто не способны поглотить такое количество продовольствия!

— Уж не хочешь ли ты сказать, — не поверил Найл, — что смертоносцы не решаются убивать двуногих?

— Я запрещаю им. И даже не из-за твоих приказов. Советник Борк опять отодвинулся в тень. Всю жизнь я стремился к тому, чтобы сделать людей счастливыми. Не могу теперь позволить публично рвать их в клочья или выгрызать куски тела для большего мучения. Я начинаю страдать их болью, стоит лишь появиться таким мыслям.

— Не надо передергивать, советник, — Найл пересек комнату и уселся на подоконник. Ты стремился сделать людей счастливыми только потому, что мясо спокойных и упитанных, довольных жизнью двуногих куда сытнее, чем у вечно голодных, жилистых дикарей вроде меня.

— Какая разница, Посланник? — хладнокровно парировал Борк. Я хотел сделать людей счастливыми. Ты, я думаю, стремишься к тому же. Какая разница человеку, почему правитель стремиться дать ему жилье и еду, помогает завести жену и вырастить детей? — А почему ты не заботишься о счастье смертоносцев, советник?

— Они разумные существа, они должны добиваться счастья сами.

— Это и был ответ, советник Борк. Люди тоже должны добиваться своего счастья сами.

— Твой аргумент основан на очень зыбком постулате, Посланник Богини, — паук взбежал по стене к ведущему на смотровую площадку люку. Если я, не спрашивая мнения своих двуногих, стремлюсь сделать их счастливыми, то ты отказываешь им в легком и безоблачном счастье, опять же не спрашивая их мнения. Может быть, ты спустишься вниз и поинтересуешься, чего хотят люди?

Советник Борк вышел на смотровую площадку, взбежал немного вверх по отвесной горной стене и остановился. Посланник, волей-неволей, тоже выбрался под яркие солнечные лучи.

— Твои сородичи оказались слишком умны, правитель, — с сожалением констатировал смертоносец. — Когда ты увел отсюда четырех пауков из каждых пяти, они быстро поняли, что нас, оставшихся, не хватит на всех. Каждый из них хотел бессмертия, хотел слиться своею плотью с нашей. И тогда началось. Не думаю, чтобы это был бунт, правитель. Это просто паника. Каждый за себя, каждый хотел, чтобы смертоносец выбрал именно его. Мужья отталкивали жен, матери забывали про детей. Ежемесячные праздники оказались сорваны. Избранные разбежались, чтобы искать своих повелителей наравне со всеми. Бедной Джарите приходится одной поддерживать порядок во всем замке, добывать и готовить еду, создавать видимость величия.

— Вот к чему привела твоя хваленая «гармония взаимоотношений», — попытался попрекнуть советника Найл.

— Нет, Посланник, — поправил его восьмилапый управитель. К этому привел исход из Провинции больше, чем двух тысяч пауков. Хочешь, я наведу порядок за несколько часов? Достаточно лишь перебить избыток людской массы. Прикажи, Посланник Богини, и я немедленно завалю ущелье перед Серыми горами чистопородным мясом, которое разводил и культивировал всю свою жизнь! Один твой приказ, Посланник — и оставшиеся в живых убедятся, что их вечности ничего не грозит. Что их не очень много, а пауков вполне достаточно. Сделать это, правитель?

— Нет, — хмуро бросил Найл.

— И я не хочу этого, правитель. Не хочу еще и потому, что падающие в пропасть люди будут просто умирать, без всякой надежды на новое возрождение.

— Возрождение в желудке? — съязвил Найл.

— Они жили верой в невозможность смерти, если она приходит из хелицер смертоносца, — не понял сарказма советник. Я добивался этой веры так долго, что и сам начинаю верить в их бессмертие. Они стремятся попасть в лапы пауков как можно раньше, чтобы не сгинуть из-за какого-нибудь несчастного случая, болезни, старости. А пауков на их глазах становится все меньше… Они просто не хотят умирать.