Нэт Прикли - Пленница

— Посланник, — прозвучал в сознании правителя призыв Дравига. — Мне кажется, боевые пауки северян хотят установить с нами контакт.

— Ответь им, — сразу заинтересовался Найл.

— Они предлагают тебе переговорить с шерифом, — спустя несколько мгновений сообщил старый смертоносец.

— Давай, — согласился Посланник, и почти сразу явственно услышал немного хрипловатый, усталый голос: — Меня зовут шериф Поруз, я наместник Приозерья именем князя Граничного, Санского и Тошского, человека, повелителя Серебряного Озера, Северного Хайбада, Чистых Земель и Южных Песков. Кто вы, чужеземцы, посмевшие посягнуть на владения моего господина?

— Мое имя Найл, — ответил правитель, — еще меня называют Посланником Богини и Смертоносцем-Повелителем. Должен сказать, Южные Пески и Серебряное Озеро, которые ты по недоразумению вставил в титул своего князя, являются моей родиной.

— Я готов принять твои извинения, человек Найл, — игнорировал шериф последнюю реплику правителя, — и если ты немедленно сдашься на милость князя Граничного, то я готов гарантировать жизнь тебе и твоим воинам.

— Хорошо, я подумаю, — кивнул Найл и оборвал мысленный контакт.

«Итак, обе армии почти не понесли потерь, — задумался он, усаживаясь обратно на пень. Что же заставило шерифа вступить в переговоры?»

— Извини, Посланник, — на этот раз Дравиг не ограничился мысленным вызовом, а самолично приблизился к правителю. Шериф хочет знать, как долго ты собираешься думать?

— Ответь, что недолго, — кивнул Найл. — Недели две, максимум три.

— Прости, Посланник, — с некоторым опасением уточнил смертоносец, — ты действительно собираешься сдаться в плен?

— Ну, — рассмеялся Найл, — если после двух недель без пищи и воды кто-то из армии шерифа еще сможет повторить это предложение, то я действительно готов подумать.

Можно сколько угодно считать, будто пауки начисто лишены чувства юмора, однако Дравиг заметно оживился и, ведя мысленные переговоры, даже время от времени начинал шевелить хелицерами.

— Извини, Посланник, — опять обратился он к правителю. Шериф предлагает не проливать лишней крови, а решить исход боя в схватке один на один. Если ты побеждаешь, он прикажет воинам отпустить всех нас назад в пустыню, а если проиграешь, то все мы станем его пленниками.

— Ответь, что сражаться один на один со столь знатным господином слишком большая честь для меня, — ухмыльнулся Найл. — Я готов покорно довериться судьбе, и подождать по эту сторону стены, чем кончится наше противостояние. Ждать хоть целый месяц…

— А теперь он предлагает не тянуть время, а поступить, как подобает настоящим воинам: выйти в чистое поле и сразиться сила на силу…

— Ну да, — кивнул Посланник, — сперва они дадут прицельный залп из арбалетов, а потом, когда смертоносцы свалятся от болевого шока, втопчут нас всех кованными сандалиями…

Правитель на миг запнулся, и радостно вскочил:

— Я понял! Я все понял! У них просто-напросто нет больше стрел! Они не могли носить с собой бесконечное количество! Сперва они всю ночь пускали стрелы наугад, отгоняя смертоносцев, потом, прикрывая штурм стены, опять стреляли наугад. Штурм не удался, а арбалетных болтов осталось по одному-два на стрелка. Хватит, чтобы дать залп в чистом поле, но никак не хватит, чтобы отогнать нас от стены перед новым штурмом! Вот и все!

Найл резко выдохнул, и сел обратно:

— Отвечай ему, Дравиг. Скажи, пусть точит стрелы. Пусть точит много стрел, ибо близится время повелителей ночи, время мрака и страхов. И тот, кому не хватит стрел на эту долгую ночь, проснется уже не в этом мире, а в далеком Счастливом Крае, в котором никто и никогда не станет делить земли на свои и чужие. Скажи ему, Дравиг, что сейчас не время говорить о чести воина, потому что воины бывают только живыми, а ночь длинна…

На этот раз пауза затянулась надолго. Прошло не меньше часа, прежде чем седой смертоносец передал от шерифа новое сообщение:

— Он спрашивает, захватил ли ты княжну Ямиссу, дочь князя Граничного?

— Да, — кивнул Найл.

— Он говорит, что готов сдаться на твою милость, если ты отпустишь всех остальных воинов с оружием в земли князя.

— Передай ему, Дравиг, — устало вздохнул Посланник, — пусть тот, кто желает остаться жить, снимает с себя все оружие и доспехи, и выходит к нам по крайнему стволу. Остальные могут ждать ночи.

И опять ответа пришлось ждать около часа.

— Шериф спрашивает, Посланник, даешь ли ты клятву в том, что всем воинам будет сохранена жизнь, а членам их семей честь и свобода?