Нэт Прикли - Пленница

— Почему?

— Потому, что ничего подобного быть не может. Ты всегда будешь в безопасности, тебя заранее предупредят.

— Почему ты так уверен?

— Этого тебе тоже лучше не знать.

— А я хочу! — она требовательно стукнула ногой.

Найл пожал плечами и развел руки.

— Я знаю! — внезапно осенило девушку. Вы убили детей! Их привезли как раз вчера…

— Все дети живы и здоровы. Ты можешь сходить на остров и убедиться.

Княжна вскочила, но тут же остановилась. Она поняла, что столь нагло ее обманывать не станут — слишком легко проверить.

— Подожди. Месяц назад вы забирали еще триста детей из домов призрения. Где они?

— Работают в ткацких мастерских.

— Там, за площадью? — указала она. Я вчера осматривала там дома. В мастерских работают только взрослые люди, я же не слепая.

— А ты спроси их, кто они, откуда. Знаешь, избавившись от вашей опеки, они стали чувствовать себя куда лучше, и многие даже начали говорить.

В новый ответ Ямисса поверила куда меньше, чем в первый. Но и здесь проверить правоту Найла особого труда не составляло. Некоторое время девушка размышляла. В конце концов сомнения пересилили, княжна кивнула и ушла.

Вернулась она ближе к вечеру. Душу ее продолжали терзать сомнения, хотя разум, похоже, уже начал поддаваться перед неопровержимыми фактами.

— Как ты это сделал?

— А вот этого тебе знать не нужно, — покачал головой Найл.

— Не нужно, не нужно, — раздраженно мотнула головой девушка. О чем тебя не спросишь, все знать не нужно.

— Не совсем, — поправил Найл. — О детях тебе знать не нужно, потому что это тайна моей страны. А про праздник тебе лучше не знать, потому, что некоторые тайны не так приятны, как можно подумать.

— А ведь ты был на празднике, — прищурилась Ямисса.

— Был, и остался жив. Ты забываешь, княжна, что я не совсем человек. Я — Смертоносец-Повелитель.

— Вот как? — девушка придвинулась и неожиданно просунула руку в разрез туники сбоку. А казался самым настоящим человеком.

— Перестань, — оттолкнул Найл ее руку.

— Не смей меня трогать! — отчитала его княжна. Я посол! Ты не имеешь права.

— Тогда веди себя прилично!

— Вот как, — хмыкнула девушка. Тебе стали неприятны мои прикосновения. Ой, смотри, а что это?

Она шагнула в спальню, к подоконнику.

— Надо же, платок. Интересно чей? Похож на мой, — она поднесла его к носу. А пахнет мужчиной.

— Можешь забрать назад, — шагнул правитель следом за ней.

— Да? А хочешь я поменяю его на свежий? — она произнесла это шепотом, почти прикоснувшись губами к его лицу, и Найл ощутил соблазнительный запах свежих яблок.

— Нет? Ты уверен? — она провела платком по его лицу. И не смей меня трогать…

Опять вместо ткани Найл ощутил прикосновение теплых нежных пальчиков. Они скользнули по подбородку, по губам, по шее.

— Надо же, а ведь совсем как человек!

Княжна рванула завязки его пояса, скинула на пол. Найл попытался схватить ее ладони, но девушка тут же холодно предупредила:

— Убери руки! Ты не имеешь права меня трогать, ты в этом поклялся. Я — посол!

И, воспользовавшись заминкой, она скинула с него тунику.

Найл растерялся — в тех общих сведениях, которые он получил от Белой Башни, правила действий в подобной дипломатической коллизии не освещались.

— Не смей меня трогать, — приговаривала Ямисса, лаская ему грудь, живот, бедра. Даже и не думай. Иначе против тебя ополчится весь мир! Все правители ближних стран, все вольные дворяне и вассалы. Ты будешь смят и раздавлен, стерт в порошок, втоптан в грязь, развеян по ветру… Ах, какой крепенький малыш, какой красивый, как он рвется в бой. А ведь ничего ему сегодня, просто совершенно ничего не достанется…

Любое терпение имеет предел — Найл подхватил ее, кинул на постель, сорвал шаровары, и позволил «крепенькому малышу» сделать то, чего ему так сильно хотелось. Девушка закрыла глаза, раскинула руки и тихонько постанывала в такт, не переставая мять скомканный кружевной платочек в левой руке.

— Какой же ты бываешь дурной, если тебя немножко раззадорить, — прошептала Ямисса, когда выдохшийся, но удовлетворенный правитель вытянулся на постели рядом с ней. Княжна погладила ладонью его по щеке и добавила: — А на паука ты ничуть и не похож. Я не снаружи, я внутри паук, — тяжело отшутился Найл.

— Теперь это все равно, — наставительно сообщила она. Слушай внимательно, Посланник Богини, и запоминай. Только что ты нарушил закон о личной неприкосновенности посла, надругался над беззащитной девушкой, оскорбил особу королевской крови. Поэтому ты немедленно расскажешь мне, что это еще за праздник единения, или я останусь тут лежать в таком виде, пока меня не увидят все на свете, и о твоем гнусном поступке не узнают все дворяне ойкумены.