Нэт Прикли - Демон

К тому времени, когда братья подоспели на помощь, северян оставалось в живых считанные единицы — но и дикари успели расстрелять все стрелы, лишились ловушек, устали в бою, да и просто не ожидали повторного нападения. Короткая схватка стала последней для двух десятков пеших захватчиков, и еще два десятка оказавшихся практически безоружными лучников пауки парализовали ядом и развесили по деревьям в виде живых пищевых консервов.

Теперь девушкам предстояло собрать немалое количество раненых — дикари не успели добить практически никого из пострадавших в схватке, многие попавшиеся в капканы отделались переломами ног, а попавшиеся в ловчие петли имели шанс и вовсе обойтись без единой царапины — если только остались живы, провисев почти час вниз головой.

— Похоже, нам придется провести здесь всю ночь, — понял Найл.

Посланник Богини установил мысленный контакт с оставшимся в лагере Дравигом, попросил его передать Порузу приказ прислать в лес на помощь ремесленников — братьям по плоти вынести всех раненых просто не по силам.

Потом он сдвинулся на пару сотен метров к селению и вместе с пауками начал устанавливать заграждение из паутины. Точнее, Посланник указывал, где и насколько плотно нужно натягивать липкие ловчие нити, а восьмилапые сновали от дерева к дереву, надежно перекрывая лес белой стеной. Найл подстраховывался на случай, если ночью к уничтоженной засаде подойдет подкрепление или просто смена.

По счастью, новых врагов ночью не появилось. Правда, назвать ее спокойной тоже трудно. Десятки раненых, впав в беспамятство, метались по земле, стеная и громко молясь. С дикарями просто — пауки пробежались по полю битвы, нанося вчерашним врагам парализующие укусы, и они замолчали. Но поступить так же со своими Найл не мог — хотя и понимал, что большинство из них до рассвета не доживет.

Обычно он излечивал или, по крайней мере облегчал страдания раненых на поле битвы — но в этот раз, после того, как горячка боя улеглась, рана на голове дала о себе знать сильнейшими болями, и помогать другим Найл никак не смог. С первыми лучами света стали просыпаться легко раненые, просить есть или попить — на торопившиеся на выручку братья никакими припасами себя обременять не стали.

В нарастающем кошмаре Найл мог только прикрывать глаза, взывать к Великой Богине о терпении и надеяться, что помощь от Поруза подойдет как можно быстрее.

Внезапно в душе Посланника возникло острое чувство опасности — настолько сильное, что он обнажил меч и подтянул к себе щит, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Опасность, опасность, — наконец правитель понял, что эмоция рождается у него в сознании.

В прямой мысленный контакт вступил Дравиг, который стремился передать Найлу все то, что происходит в оставшемся воинском лагере. Обычно не Посланник подключался к объединенному сознанию пауков, а они подключались к нему, резко усиливая ментальные способности, но теперь все было наоборот.

Дравиг пытался передать ему не просто картинку того, что видит сам, а долину глазами сразу всех смертоносцев. Найл с непривычки никак не мог сосредоточиться, настроиться на нужное состояние, и видел то глянцевые спины жуков-бомбардиров, засевших в высокой болотной траве и прикрывающих оборону со стороны реки, то шерифа Поруза, который стоит у повозки Стива и что-то ему объясняет, то затаившихся в траншеях стрелков, то бегущих в ужасе ремесленников, то ровный прямоугольник фаланги, и ползущие на него по полю вездеходы…

— Вездеходы!

Шок от увиденного мгновенно поставил все на свои места, и Посланник Богини осознал картину поля надвигающейся битвы целиком.

Два вездехода ползли по полю справа и слева от пыльной серой ленты дороги, а за ними медлительной трусцой двигалась похожая на стаю зеленых навозных мух армия дикарей.

На глазок их казалось около трех сотен человек. Многие из них сжимали в руках мечи, однако большинство предпочитало в качестве оружия копья или небольшие каменные топорики на длинной рукояти.

На пути врага замерла фаланга из трехсот строевых копейщиков. Они стояли по всем правилам, плотной «черепахой» создав единое целое, мощную стену, которую, казалось, не способна проломить ни одна сила.

Ремесленники, в отличие от воинов, в свои силы особенно не верили, и спешили разбежаться кто в сторону болотной травы, а кто в сторону леса, явно надеясь раствориться среди буреломов.

Вездеходы катились прямо на фалангу, защищавшую ворота в лагерь. Расстояние быстро сокращалось.