Нэт Прикли - Знамение

А нет ли здесь кремния? — внезапно осенило правителя.

Кремневый топор, конечно, не стальной, но ведь и им можно свалить дерево, посрубать сучки, обтесать бревна. В общем, заняться строительством, обзавестись крышей над головой. Пусть Найл не успел перенять все мастерство отца, но более-менее работоспособный инструмент изготовить способен!

Правитель вошел в воду — разбежавшаяся в стороны рябь мгновенно разогнала пегие облака и заискрилась на солнце, а галька на дне закачалась с боку на бок, зашевелилась, словно живая.

Воистину, если удача повернется лицом, то вознаграждает счастливчика без меры — кремень здесь валялся всюду, щедро рассыпанный по дну, Найл без труда узнавал невзрачные окатыши цвета крыльев мотылька-грудинчика — с легким рыжеватым оттенком. Но достаточно лишь слегка столкнуть их краями — и шершавая корка слетит, как скорлупа ореха, и обнажит полупрозрачное твердое ядро, иногда почти черное, иногда коричневатое, а порою и вовсе белое, но всегда — дружественное, готовое заменить своими острыми гранями зубы и клыки, помочь слабому и мягкотелому человеку противостоять обладателям клешней и шипов, хелицер и жвал, крыльев и яда. Кремень — вот тот Бог, который заменял в пустыне его семье и Великую Богиню Дельты, и Белую Башню, и память предков.

Найл медленно двигался вперед, всматриваясь в россыпи сокровища под ногами, а вода постепенно поднималась до колен, до бедер, до пояса. Кремень был, но вот только, как назло, весь одинакового размера — с кулак. На скребок еще сгодится, на наконечник для копья — уже маловат. Для топора же потребен камень не меньше, чем с голову ребенка. Форма не важна, лишнее всегда отслоить можно, но между лезвием и обухом должно быть расстояние не меньше, чем от кончика большого пальца растопыренной ладони До кончика мизинца. Больше еще можно, а вот меньше — никак. Слишком легкий топор дерева не рубит, отскакивает.

Краем глаза правитель заметил, как от береговой тени отделилась небольшая часть и потянулась к нему. Отпочковавшаяся тень? Это нечто новенькое! Найл выпрямился, повернул голову. Лента, шириной в две ладони, длиной шагов пять и черная, как ночное небо, стремительно приближалась, словно просачиваясь сквозь прозрачную воду, отчего от передней части к задней прокатывались частые пологие волны. Она плыла легко и красиво, и поначалу правитель как-то не подумал о том, что следует проявить осторожность.

Упала сверху тень от неуклюже порхающей бабочки. Черная лента опасливо качнулась в сторону, и тут же снова нацелилась на правителя — но Найл успел заметить перламутровое брюшко и странный рот из трех плотно стиснутых челюстей.

«Ногу отхватит запросто», — промелькнуло в голове, и вот тут-то правителя и обдало волной смертельного ужаса. По пояс в воде Найл обладал подвижностью зеленой улитки, а из оружия при нем имелся только купленный Райей в городе маленький нож.

Найл повернулся к берегу, рванулся вперед, но за те два шага, что он успел сделать, лента преодолела не меньше десяти. Правитель остановился. Убегать — напрасная трата сил. Все равно догонит. Лучше использовать оставшиеся мгновения, чтобы сосредоточиться, сохранить состояние страха и паники, чтобы сконцентрировать его в мысленном замкнутом шаре, накалить до предела, до смертного, неодолимого безумия.

Их разделяло не больше метра, и лента уже начала изворачиваться и разевать пасть, когда Посланник «выстрелил» в нее накопленной жутью, стараясь заполнить непреодолимым ужасом перед неизвестным существом всю, до последней клеточки.

Лента мгновенно извернулась и помчалась прочь едва ли не быстрее, чем приближалась. Правитель быстро скользнул по гибкому телу ментальным лучом, ощутил слабый, как пламя лучинки, огонек сознания, и безнадежно махнул рукой. Разум ленты не намного превосходил интеллектуальные способности головоногов. Впрочем, и эти бесформенные создания порою бывали весьма опасны.

Движение ленты постепенно замедлялось. Казалось, она прислушивается к своему улепетывающему телу и начинает недоумевать: «И чего это я так испугалась?»

Найл откинулся на спину и, старательно подгребая руками и отталкиваясь ногами от близкого дна, начал пятиться к берегу. Лента тем временем совсем остановилась, на некоторое время замерла неподвижно, а потом извернулась и помчалась в новую атаку.

— Вот зараза! — правитель схватился за нож. Беда заключалась в том, что после первой, удачной схватки, он стал заметно меньше бояться неизвестной твари и воздействовать на нее стало нечем: настоящий, нутряной ужас так просто не придумаешь, не вспомнишь. Его переживать надо!