Нэт Прикли - Вождь

— Сюда! Все сюда! — послал он мысленный призыв к остальным братьям по плоти, а затем закрыл глаза. Он представил себе клубок теплых серебряных нитей, который сворачивается и разворачивается у него в животе в такт дыханию. Постепенно клубочек стал подрастать, нити не просто тянулись через руки и ноги, они прогревали каждую мышцу, каждую клеточку. Они входили через ноздри, через горло, собираясь внутри, и вырывались назад тем же путем. Найл выбрал одну из этих нитей и, поднеся ладонь к горлу, переложил нить себе на руку, отвел в сторону.

Теперь энергетический поток шел не через ноздри — от груди он тянулся по руке и вырывался наружу через середину ладони. Посланник Богини положил эту ладонь на рану и принялся щедро и бескорыстно разматывать серебряный клубок, отдавая накопленную нить Калле.

Засевший в плече девушки зверь встрепенулся, обрадовался. Он любил жрать жизненную энергию, он готов был поглощать ее в любых количествах, сколько только мог к себе стянуть. И он сосал льющийся на него поток, напитывался им, наслаждался им, тянулся к нему навстречу.

— Что случилось, мой господин?! — первой ворвалась в квартиру Нефтис, но правитель лишь предупреждающе поднял руку — не мешай!

Зверь радовался дармовой энергии, он тянулся к ней, он даже готов был ради этого…

Посланник Богини сделал резкое движение, словно соскреб у Каллы с руки какой-то предмет, торопливо выскочил в тупичок, несколько раз резко стряхнул руку, а потом гадливо вытер ладонь о стену — тоже несколько раз и очень тщательно. Вернулся, тяжело дыша, опустился на колени рядом с Навулом, и положил руки на него. Провел руками по телу, нашел застарелую ранку, сосредоточился. Столпившиеся вокруг братья по плоти молчали, боясь помешать.

Вот, наконец, решительное соскребывающее движение — Найл отбежал в тупик, избавился от невидимой мерзости, вернулся назад, растеряно закрутил головой:

— Где Локка?

— Ее больше нет, Посланник, — ответил от дверей Клун. — Пока вы лечили Навула, она умерла.

— Не успел, — Найл осел по стенке вниз и тяжело перевел дыхание. Он настолько сильно устал, что никаких иных эмоций испытывать уже не мог.

То, что произошло через пару часов, предсказать было нетрудно: натянутая на отверстие вентиляционной шахты паутина начала мелко подрагивать из-за появившихся за ней ящерок — пара маленьких, но смертельно опасных зверьков оказалась прижата к липкой преграде напирающими товарками. Еще несколько десятков без опаски прыгали в коридоре, заглядывали в квартиру. Самые отважные начали потихоньку пробираться внутрь. Впрочем, стоило человеку или пауку сделать хоть шаг в их направлении — как они моментально отскакивали назад.

Все понятно: добыче самое время умереть и перейти в желудки своих убийц. Зеленые тролли не собирались сегодня ни с кем вступать в схватку — они хотели просто перекусить, и всем своим видом говорили: уходите и не мешайте! Члены вашей стаи мертвы: быстренько погорюйте и убирайтесь прочь! Мы хотим есть!

Однако братья по плоти уходить пока не собирались — и Калла, и Навул, да и Посланник Богини нуждались в отдыхе.

Ящерки, пританцовывая от нетерпения, начали возмущенно попискивать: поведение чужаков им совершенно не нравилось. Смелых зверьков становилось все больше, они уже во множестве бегали по соседним комнатам угрожающе разевая свои маленькие масти, а при появлении братьев не выскакивали наружу, и лишь отскакивали к стенам и громко пищали. Паутина на окне шахты начала постепенно выпячиваться наружу — и хотя Найл прекрасно знал, что силы, способной разорвать паутину толщиной в четверть мизинца в мире никогда не существовало, не существует и существовать не может, ему все это совсем не нравилось.

— Вы позволите, мой господин? — вежливо поинтересовался шериф Поруз.

— Разумеется, — кивнул правитель.

На этот раз не ящерицы неожиданно сыпались на головы путников, а сами путники спокойно и привычно подготовили нападение. И никаких беспорядочных и бестолковых ударов больше не было: десять смертоносцев перебежали на потолок, вышли в комнату и коридор и дружно ударили вниз парализующей волей. После этого следом пошли люди, собирая малышей с пола, сворачивая им шеи и скидывая в уголок. Несколько минут — писк и гомон вокруг лагеря затих и наступила полная тишина.

— Затяните двери паутиной, — распорядился шериф. — Объявляю два дня отдыха. У нас много пищи и воды, и все мы сильно измотались. Пара суток пойдет всем на пользу.