Нэт Прикли - Цитадель

Найл оглянулся — гребцы с его ладьи уже посапывали на теплом песочке, словно и не дрыхли всю дорогу от города. Только надсмотрщица сосредоточенно выковыривала что-то из пальца. Правитель подошел к ней. Появилось совершенно детское желание потрогать шрам, но Найл удержался.

— Как тебя зовут? — спросил он женщину.

— Пябья, — ответила она, вытягиваясь, точно перед пауком. На самом деле ее имя звучало как «Рягья».

— Сделай что-нибудь поесть, пока смертоносцев нет. Нам через час выходить.

— Па-па, па-па, па-па-па… — обрадованно зашепелявила женщина. Она предлагала испечь свежевыловленной рыбы. Уверяла, что это быстро и вкусно.

— Очень хорошо, Рягья, делай. А я сейчас вернусь.

Женщина неуверенно улыбнулась, потом хозяйскими пинками подняла двух крайних гребцов и отправила в кустарник. Интересно, как они понимали, чего хочет от них надсмотрщица? Ведь шепелявит — ни слова не разобрать!

Правитель пошел вдоль длинной череды вытянутых на берег ладей, жестом приказывая надсмотрщицам не выстраивать команды и внимательно вглядываясь в лица. Дело в том, что Нефтис направила с ним четырех стражниц, но в суматохе посадки они оказались на другой ладье, а теперь их и вовсе след простыл. Вот десять охранниц Смертоносца-Повелителя все здесь. Да еще двух рабов; прихватили…

При виде «неголосующих граждан» у правителя, колыхнулось нехорошее предчувствие, но он смолчал и пошел обратно. Стражниц не было. А у его ладьи уже горел небольшой костерок. Рягья неторопливо крутила над огнем нанизанные на прут два мотка мокрых, черных водорослей. Она подняла на правителя глаза и подумала: «Уже скоро».

Найл не поверил — со свертков разве что вода не капала, — однако промолчал. Его больше занимало таинственное исчезновение стражниц. Не то чтоб он не доверял Дравигу, руководящему экспедицией, но куда они могли подеваться?

— Рягья, ты пауков боишься?

Надзирательница молча улыбнулась. На море она была повелительницей, а смертоносцы — трусливыми зверьками. Чего их бояться?

— А в пустыню за мной пойдешь?

Женщина немного подумала, потом кивнула.

— Вот и хорошо, — откинулся Найл на горячий песок, — а то скучновато одному.

Стрекота кузнечиков больше не доносилось, мухи не жужжали, не трещали стрекозы. Только волны, шипя, как испуганные кошки, накатывались на берег, да кто-то равномерно постукивал по дереву. Некоторое время правитель слушал этот мерный гул, потом удивленно приподнял голову. Как оказалось, барабанил не человек — это волны гулко стучали в борта ладей.

— Попово. — Рягья поднесла ему прут с горячими, парящими свертками.

— Спасибо. Себе тоже возьми.

— Попебы, — попросила подержать прут надзирательница и быстро расстелила на песок влажные лопухи водорослей. Стряхнула на них свертки, ловко располосовала ножом. На свежий воздух вырвался пряный аромат, едко защекотавший ноздри.

— Ай как здорово, — восхитился Найл и потянул к себе ближнюю рыбешку.

— Один запах чего стоит!

— Пыпная, — сказала Рагья. Это означало: «речная».

Найлу стало обидно. Ведь он правитель целого города, от его решения зависят судьбы тысяч людей. А такого пустяка, как вернуть хорошей женщине потерянные в результате несчастного случая зубы, сделать не в силах. Несправедливо. Не вовремя порвавшийся парус — и человек никогда в жизни не сможет нормально говорить.

Рыба оказалась вкусной и рассыпчатой, водоросли придали ей необычный терпковатый привкус и сохранили влагу.

— Ты потом еще сделаешь? — спросил он надсмотрщицу. Та кивнула. — Тогда собирайся. Нам скоро выходить.

Дравиг, наверное, услышал его мысль — пауки стали выбираться из заметно поредевшего кустарника и выстраиваться на пляже. Их сознания лучились удовольствием, силы хлестали через край. С таким настроением и дорога покажется легче.

Правитель вошел по пояс в воду, наклонился, сполоснул лицо, присел, полностью намочив тунику, — не меньше часа сохнуть будет, спасая его от жары. Мысленно спросил Дравига, куда им со спутницей пристроиться. Впереди, сзади или в середину колонны? Вместо ответа вдоль ладей промчался десяток пауков-волков. Один из них ловко закинул себе на спину Найла, другой — Рягью, и они влились в колонну, уже ломящуюся сквозь кустарник.

Четыре тысячи лап в считанные минуты протоптали широкую дорогу в еще совсем недавно непроходимой стене растительности, промчались меж высоких редких деревьев и вырвались из цветущей прибрежной полосы.