Лев Аскеров - Нет памяти о прежнем...

Забавно наблюдать за ними, сущими детьми, непомнящими родства. Мы тоже, наверное, здесь, на Земле, пребывая в Детстве, оставляем впечатление беспомощного и жалкого существа.

«Hу чем не неразумное дитя?» — думал я, глядя на него, как смотрит взрослый на малолетку. И про себя решил позволить ему задать мне эти его умозрительные вопросы. Однако в этот самый момент у меня вдруг сработала вторичная связь. В наш диалог вторгся командир Базы. Такое мог позволить только он и только в экстренных случаях.

Услышав голос руководителя Базы, я сразу понял, что с моими товарищами, которые находились сейчас, как и я, среди жителей этой планеты, ничего не произошло. Если что и случилось, то не с моими ребятами и не на этой планете. Потому что информация о ней и самом разном другом, вплоть до того, где в это мгновение задымится вулкан или кто из аборигенов отойдет в мир иной, была у меня на планшетке. Так называли мы плоский прибор с небольшим, но весьма чувствительным устройством, замкнутым на экран, по которому в пределах нормы гарцевал индикатор. В случае опасности индикатор вырисовывал рельеф местности, высвечивая координаты, и выдавал исчерпывающую характеристику причинам либо совершившейся, либо надвигающейся беды.

— Вы срочно нужны на Базе, — сказал командир.

— Что случилось? — не без волнения поинтересовался я.

— Кроме хорошего — ничего, — как-то не похоже на него игриво заверил он.

— Тем не менее, — настаивал я и, чуть-чуть подумав, добавил: — Если нечто конфиденциальное, тогда другое дело.

— Hу как вам сказать?.. Вообще-то, сообщение конфиденциальное. Hо такое, что все равно станет достоянием всей Базы. Примерно через час придет пакет последних известий, и никакой тайны уже не будет.

Я был заинтригован. Наверняка мои ребята, находившиеся здесь в разных концах планеты и слушавшие нас, тоже затаили дыхание. Речь явно шла о какой-то касающейся меня ошеломительно приятной новости. Hо я ничего не ожидал. Hи повышения, ни награды (не за что было), ни ценного подарка. Обо всем этом после собеседования с Векосом-Верховным Координатором Служб Всевышнего — предупреждают заранее.

«Может, что-нибудь связанное с родителями?» — задался я вопросом и решил, что, скорее всего, так оно и есть. Ведь, недавно разговаривая с мамой, она вскользь произнесла такую фразу: «Надеюсь, сынок, скоро увидимся. Я так по вас соскучилась».

Этой ее фразе я, признаться, тогда не придал никакого значения, но в память она врезалась.

— Прилетела мама? — вскричал я.

— Горячо, — проговорил командир Базы, — но не в цель.

Я никогда не наблюдал за командиром подобных вольностей. А тут его словно подменили. Значит, что-то из ряда вон. И приятное.

— Hе тяни, командир, — взмолился я.

— Разрешаешь объявить?

— Если узнают по распространяемым известиям через какой-то час, так пусть узнают сию минуту, — рассудил я.

— Внимание! — начал он. — Включена и работает вся трансляционная сеть Базы. Внимание! Только что пришло сообщение, адресованное…

Шеф Базы медленно, с расстановкой и паузами стал перечислять мою должность, категорию, звание, награды.

— Прошу тебя, не надо, — недовольно буркнул я.

Он засмеялся. Даже на селекторном совещании и при хорошем настроении он никогда не вел себя так. Хотя те, кто с ним дружил и был на коротке, прекрасно знали его как большого шутника и юмориста.

— В общем, — согласился он со мной, — адресовано лично вам, за подписью всех членов Комитета, за исключением твоего отца.

«Потому что отец, как и я, в командировке», — отметил я про себя, продолжая слушать.

Шеф, однако, сделал паузу. Любопытство мое да и всех, кто слушал его, накалилось до предела. Я готов был крикнуть — не издевайся, мол, выкладывай сразу.

— Зачитываю! — наконец объявил он. — Ваша мать сегодня утверждена в должности Главного врача Канцелярии Главы Великого Круга Миров. Поздравляя вас как сына с этим выдающимся событием, одновременно сообщаем, что презентация состоится…

Дальше я ничего не слышал. Все потонуло в восторженных криках многочисленных сотрудников Базы и ребят моей команды.

Они радовались так, будто в телеграмме речь шла об их мамах, а не о моей. И вдруг я поймал себя на том, что ревную ее к ним. Она теперь не вся моя. Она стала чужеватой… Такое, между прочим, я испытывал однажды. Давным-давно. В детском садике…

Курируя в ведомстве Здоровье медицинский персонал детских учреждений, она как-то пришла в наш детский сад. Дети обступили ее, и каждый тянул к ней ручонки. Мама брала на руки то одного, то другого, трепала их по головкам и говорила им что-то ласковое и хорошее. А я, оттесненный детворой, стоял в сторонке. Взрослые — воспитатели, доктор и медсестра — не знали, что она моя мама.