Елена Романова - Агент нокке, или на войне как на войне

Правда, первоклассники сумели избить Вовочку, который отнимал у них карманные деньги. Рассерженный папочка явился к директору, даже не просьбой, а с настоятельным требованием наказать виновных. Мужчина сделал вид, что не знает, откуда у его сына сигареты и вино. Он отказывался даже разговаривать на эту тему.

Этот огромный мужчина, как две капли воды похожий на малолетнего вымогателя, отличался удивительной слепотой в отношении всего, что касалось ненаглядного сыночка.

– Этого не может быть! Вовочка не может быть грабителем! Он такой впечатлительный и ранимый! Это все грязная ложь! – перешел в наступление рассерженный родитель.

– Вы даете сыну деньги на сигареты? – строго спросил директор у вальяжно развалившегося в кресле мужчины.

– Да как вы могли такое подумать! – возмутился отец Вовика.

– А откуда тогда у него деньги? Как известно, деньги или зарабатываются или отбираются или даются родителями – спокойно разъяснял ситуацию учитель, выводя этой невозмутимостью собеседника из состояния душевного равновесия.

– Не ваше дело!!! – грубо буркнул приглашенный родитель, решительно замкнулся в себе и прокручивал в голове патриархальную методику, которой он будет обучать сына уму-разуму. Правда, так ее и не применит.

Директор посоветовал папочке перевести свое ненаглядное чадо в другую школу.

Совет был услышан.

В школе устраивались то рыцарские турниры, то военные игры, то футбольные матчи, то различные конкурсы и викторины. Даже у незаметных троечников открылись неожиданные таланты. Даже отпетые хулиганы разделились на два лагеря. Одни находили достойное применение своей неуемной энергии. Другим же в школе становилось не уютно: унижать и избивать малышей и "очкариков" стало не безопасно. А по-другому развлекаться эти создание не умели и не хотели уметь. И они, вслед за Вовочкой, тихо покидали школу.

Директор сквозь пальцы смотрел на то, что ребятишки правила октябрят читают по оборотам тетрадок, что издевательски воспринимают надпись на плакате – "Пионер всегда говорит правду!", прибавляя к ней выдумку своего старшего друга: "Но не всем!". Единственно, что не удалось оспорить завучу, так это победу этих детишек на областной спартакиаде.

Директор и завуч в тысячный раз спорили на извечную тему: каким должен быть человек будущего? Оба сходились, что он должен быть сильным, духовно и физически красивым, нравственным и ответственным. Они не могли договориться в принципе.

Убедить Веронику Леопольдовну изменить свое отношение к детям и подчиненным так же легко, как папуаса-людоеда уговорить стать вегетарианцем.

Например, Владислав Арсеньевич не поощрял наушничество, строго наказывал доносчиков вместе с теми, на кого донесли. Вероника Леопольдовна не видела другого способа быть в курсе ребячьей жизни. Директор, поощрял желание девочек быть красивыми (чем буквально выводил из себя завуча): он повесил в туалете для девочек большое зеркало, не запрещал вплетать в косички цветные ленточки, и вешать на руки и на шею украшения из бисера, которые девочки плели сами.

Единственное, чего не терпел строгий директор – это неряшливый внешний вид (как у мальчиков, так и у девочек) и дорогие взрослые украшения. Веронике Леопольдовне, которая опять развела бурную деятельность, указал на выведенную крупными черными буквами на белой стене цитату, где знаменитый писатель Антон Павлович Чехов утверждал, что в человеке все должно быть прекрасно, в том числе и одежда.

И еще – товарищу завучу было указано на расписание уроков, которое вместо нее составляет Тамара Михеевна, в обязанность которой входит обучение детей математике и руководство пятым "а" классом. И на другие дела, которые входят в обязанности завуча, но выполняются совсем другими людьми. Вероника Леопольдовна обиженно поджимала губы. Она попыталась устроить грандиозный скандал в учительской и даже успела довести до слез мелочными придирками молодую учительницу немецкого и английского языка. Но, директор, которого сама Вероника Леопольдовна не иначе, как "старый солдафон", решительно пресекал приступы мании величия, заставлял ее публично извинятся перед молодой девушкой.

Ник ненавидел нацистов, лишивших его детства, но при этом не испытывал особого восторга перед коммунистами. Возможно оттого, что этот восторг ему слишком агрессивно навязывали. И не понимал, например, почему довольно безобидные любовные стихи названы "пьяными излияниями кулацкого поэта". Такие выражения простительны полуграмотному унтер-офицеру СС, бывшему разбойнику, без начатого начального образования. Интеллигентной учительнице они вовсе не к лицу. И еще, зачем было уничтожать самых трудолюбивых и удачливых крестьян, отбивать у оставшихся охоту к работе, а потом "героически бороться за урожай" с помощью школьников и студентов. И многое другое он тоже не понимал, но держал язык за зубами. Ему доступно объяснили, что некоторые вещи лучше не понимать молча, "ибо длинный язык доводит до Магадана". А в Магадан Нику не хотелось.