Владимир Яценко - Пленники зимы

Максим смежил веки и усмехнулся: диалог двух солдат на привале, если не о водке, то о женщинах. Он не ответил.

– Молодцы! – в голосе Калимы слышалось восхищение.

– Отсюда надо уходить, – повторил Максим.

– Но не на подводной лодке?

– Нет. Даже если мы успеем её поднять до того, как погибнем, останется ещё одна проблема.

– Ах да! – вспомнила Калима. – Второе сомнение…

Максим приложил холодные ладони к воспалённым глазам и несколько мгновений сидел неподвижно.

– Всё очень просто, – наконец, произнёс он. – Вместе с подъёмом подводной лодки мы поднимем вопрос о возвращении. Но я совсем не уверен, что мы имеем право возвращаться.

– Теория неизвестной заразы?

– Вот именно.

– Но тогда, следуя этой теории, мы никогда не вернёмся!

– Я тебе об этом с самого начал говорил. И просил, умолял, чтобы ты оставила Светлану у Виктора, на сейнере.

– Что толку в этих упрёках? – осадила она его. – У прошлого нет альтернативы. Мы говорили о вирусе. Может, это что-то вроде столбняка?

– Нет, на вирус это не похоже. Я справлялся у Наташи, лимфоузлы в норме, все срезы – нормальная здоровая ткань, никакой патологии. Уснули и не проснулись.

Сердце взяло и остановилось. Нет. Это больше похоже на неизвестный биофизический фактор. Что между этими смертями может быть общего?

– Думаешь, если мы найдём что-то общее между погибшими, то сможем предположить причину их смерти?

Максим уточнил:

– Нужно думать не о том, что было между ними общего, а о том, чем они занимались в последние минуты своей жизни.

– Ну, как же? – удивилась Калима. – Пак стоял на мостике и подавал команды "лево-право" в центральный отсек. Чекерез пытался сделать аэрофотосъёмку местности.

Стриженова ты поставил часовым, чтоб осматривал окрестности. Водители сидели в машинах. Нина страховала водолазов…

– Иными словами, – вставил Максим. – Все они были на открытом воздухе.

– Мы все на открытом воздухе, – напомнила Калима. – Даже сейчас. Кроме того, водители были в машинах.

– Ничего подобного. Когда нашли лодку и начались погружения, они сидели на крышах вездеходов.

– Они целый день были рядом с водой.

– Водолазы из воды не вылезали…

– На то они и водолазы, – усмехнулась Калима. – Может, смерть где-то на берегу?

– У нас ещё есть кореец Пак… и часовые, они вообще были чёрт знает где.

– Стоп! – Калима даже немного повысила голос. – Это похоже на ключ: Пак был один в надстройке; водители в одиночестве сидели на крышах своих машин; Чекерез был один, когда изводил метеозонды; часовые были одни. Все они продолжительное время были в стороне от остальных людей. Смерть косит одиночек!

– Хорошая мысль, – кивнул Максим. – Вот только мы с тобой тоже были в карауле, в одиночестве. И живы…

– Но мы-то с тобой не совсем обычные люди, не так ли?

Максим немедленно открыл глаза и повернулся к ней.

Калима спокойно встретила его взгляд.

– Мы не будем обсуждать этот вопрос, – успокоила она его. – Сейчас важно другое: то, что несёт смерть обычным людям, для нас, похоже, безвредно.

– Если принять твою точку зрения, то наши действия будут квалифицироваться как хладнокровное убийство. – Он ещё секунду-другую смотрел ей в глаза, потом привалился обратно к колесу, на своё место. – Нет, Калима, – сказал Максим. – Мир велик. В нём можно встретить что угодно и кого угодно. Некоторым повезло настолько, что они видели Господа, разговаривали с ним, касались его. И я готов поверить, что ты – не человек. В конце концов, у каждого своё горе. Если ты в свои расчёты будешь закладывать мою необычность, то это не будет ошибкой. Но лишь потому, что обычных людей не бывает. Все люди – равнонеобычны. Прошу прислушаться к моим словам. Я знаю, что говорю. Я – человек.

Калима хмыкнула и промолчала.

– Кроме того, у нас ещё есть Игорь, – спустя минуту добавил Максим.

– При чём тут Игорь? – неохотно отозвалась Калима.

– Из первой группы остались только мы трое. И он тоже стоял в карауле. Что в нём необычного?

– Он ходит в кепке, – ответила Калима. – Совершенно идиотская кепка с длинным козырьком, закрывающим ему половину лица. Игорь Дзюбенко – хороший парень, всегда начеку и гениальный каптёрщик.

– Каптёрщик?

– Интендант, начальник по материальному обеспечению… – она внезапно оставила свой расслабленный тон и совершенно другим голосом спросила: – Только сейчас дошло: а куда ты, собственно, собрался?

Резкая смена была Максиму неприятна. Он был уверен, что они вплотную подошли к чему-то важному. Возможно даже к решению. У него было чувство, будто выключили радио на середине мелодии, и приходилось мучительно догадываться о направлении музыкальной темы, без всякой надежды узнать, а что же там было дальше на самом деле.