Владимир Яценко - Пленники зимы

– Они все считают тебя гением.

– И как всегда ошибаются! – насмешливо возразил Максим.

Он задвинул VIP-кресло в свободный угол, привычно покосился на царапину поперёк спинки, оставленную разгильдяем-слесарем в незапамятные времена, опустил кухонный столик со стены и на мгновение задумался: обедать ещё рано, завтракать уже поздно. Так что, пожалуй, следует приготовить что-нибудь более серьёзное, чем пельмени из кулинарии, но не завязываться на несколько блюд.

– Никогда не видела гениев.

– Чаще смотри в зеркало.

– При чём тут я?

– Гений – мера раскрытия таланта. Все люди – талантливы. А, значит, – гении.

Просто мало кто отваживается на гениальность. Опасная болезнь.

– Ты всегда такой нудный?

– Нет, только когда могу помочь, поддержать…

– Я не нуждаюсь ни в помощи, ни в поддержке. -… сказала лампочка патрону, – перебил её Максим.

– Ты опасный человек, – с вызовом заявила Светлана.

– Вот как?

– Представь себе. Сложно сопротивляться гипнозу твоего голоса, – она неопределённо повела рукой. – Благодушие, кротость, спокойствие. Мне не нравится.

– Почему?

– К хорошему привыкаешь быстро. Нельзя забывать, что всё это кончится и придётся уйти…

– А ты не уходи, – буднично посоветовал Максим. – Лучше помоги мне. Что у нас сегодня будет на обед?

Будущее стучится в нашу жизнь бесчисленным множеством своих вариантов. Чуть замедлил шаг или ускорил его, повернул голову и поздоровался, или с каменным лицом прошёл мимо – всё это и есть ничтожные тропинки-переулки, которыми мы движемся к поворотным, магистральным событиям в нашей судьбе. Ничего изменить нельзя. Таковы правила. И можно только горько пожалеть, что когда-то не остановился, не поздоровался, прошёл мимо.

Настоящее неотвратимо. Оно уже предопределено нашим прошлым.

Максим извлекал наслаждение из каждого мгновения. Невзгоды и печали неминуемы.

Предательства? Измены? Обязательно! Договор – есть договор. И встретить их помогут вот эти крупицы счастья, выглядывающие из каждого угла его крохотной кухни – кают-компании. Что может объединить крепче обеденного стола? Только совместное приготовление обеда!

Светлана ожила, напряжение спало. Она забыла, что ей приказано быть весёлой и ласковой. Она мила и естественна. Она очень похожа на ту, из подземелья, из-за которой ему когда-то пришлось уйти из игры на самом интересном месте.

И он твёрдо знал, что решение, принятое им тогда, не могло быть другим, и никогда другим не будет.

– Давай, – подзадорила Светлана. – Вареники с творогом, можешь?

– Вареники? – "Хорошо, хоть не пельмени!" – Неплохой выбор, сударыня. У вас удивительно тонкий вкус. Так, – он распахнул обе створки складывающихся гармошкой дверей шкафа и принялся доставать продукты: – Мука, сахар… – он покосился на счастливое лицо Светланы, – соль тоже не помешает. Теперь холодильник: – яйца… Творог с изюмом? С орехами?

– С орехами.

– Арахис? Фундук? – он взял с полки платок и повязал голову, чтоб не мешали волосы.

– Ой, как здорово! – она захлопала в ладоши. – Всего понемножку, можно?

– Можно, конечно, но… – он изобразил сомнение.

– Что такое? – она широко, по-детски открыла глаза.

– Тогда уборка за тобой. Не подведёшь?

– Нет-нет. Только чай, пожалуйста, с лимоном.

– Засекай время – двадцать две минуты с учётом варки.

Он налил воду в кастрюлю, поставил её на индукционную конфорку и включил плиту.

Потом добавил в воду немного подсолнечного масла.

– Стакан муки, яйцо, немного воды, взбиваем, – Светлана внимательно следила за его руками. – Это называется тесто, – пояснил Максим. – Теперь его нужно раскатать.

Он ловко рассыпал муку по столу и раскатал тесто в узкий лист.

– Пусть полежит, а мы займёмся творогом. Четверть стакана из одного мешочка, четверть из другого. Всё уже давно почищено и высушено. Теперь всё в печку, прожарим до запаха, слегка измельчим и в творог… добавим яйцо, сахар, размешаем…

Вода уже кипит, волнуется, булькает. Максим включил вытяжку – незачем влажность поднимать. Тем же стаканом, в котором отмерял орехи, нарезал аккуратные кружки из теста, остаток смял, раскатал и ещё раз нарезал. Чайной ложкой: ляп, ляп… сколько там получилось? Двадцать штук. Хватит!

Светлана недоверчиво, не дыша, смотрела, как он заворачивает вареники.

– И в кипяток, – прокомментировал он последнее действие. – Всё, уборка…

Несколько движений влажной салфеткой: стол чист.