Владимир Яценко - Пленники зимы

– Пойдём.

Максим, стиснув зубы, пошёл за ней.

– Герман? – крикнула Света.

– Да здесь я, здесь, – неохотно отозвались впереди.

– Герман? – спросил в темноту Максим и разглядел ещё одно слабое пятнышко света.

– Привет, командир, – отозвался Герман.

Максим нащупал его руку. Герман ответил пожатием.

– Как там Игорь?

– Думаю, ему уже лучше. Ты-то как?

– Нога… Что будем делать, командир? Идти я не могу.

– Я понесу тебя.

– А те твари? Как отбиваться?

– Забудь о них, – устало сказал Максим. – Они нас больше боятся, чем мы того стоим.

– Может, отдохнёшь?

– В морге отдохнём, там, заодно, и отоспимся.

Не дав времени истерике овладеть сознанием, он осторожно взваливает Германа на плечи и зовёт Светлану:

– Света, прошу тебя, не отставай. Будь всегда рядом.

За весь обратный путь не было сказано ни слова.

Максим изнемогал от усталости и боли. Он чувствовал себя загнанным животным, и хотел только одного: забиться в какую-нибудь щель и там отлежаться, отстрадать…

Страдал и Герман. Каждый шаг отзывался болью в искалеченной ноге, широкие плечи Максима впивались в солнечное сплетение и давили на грудь, не позволяя, как следует, отдышаться. Но Герман не жаловался. То ли из гордости, то ли из страха, что если положат, то могут, ведь, и не поднять…

Почему молчала Света, Максим не знал, но думал, что догадывается: признать свою неправоту не позволяла гордость, тревожить тишину глупостями – честность.

Шаги складывались в стометровки, те – в километры. Максим бездушным автоматом безостановочно шёл вперёд, не очень хорошо понимая, где было начало этого движения, и будет ли у него конец. Только когда они увидели вспыхивающие огни вездехода, ощущение реальности понемногу стало возвращаться. Герман всхлипнул и попросил хоть на минуту остановиться. Сирена уже отключилась, но аварийные огни работали исправно. Светлана ещё раз попыталась выразить свои чувства в заботе к Максиму, но это опять обернулось для него сильнейшим приступом боли.

Брезентовую сумку и пластиковую пятилитровую канистру они увидели не сразу.

После многих часов полной темноты сверкающий столб вечного дня безжалостно терзал зрение. Полоса света, упираясь в зенит, слепила и заставляла болезненно щуриться.

Шагах в двадцати от выхода, рядом с канистрой и сумкой Максим объявил привал.

– Пусть глаза привыкнут к свету, – прохрипел он, усадил возле стены Германа и обессилено упал рядом.

Они с ужасом смотрели на его лицо, и Максим скривил израненные губы в кривой, неприятной усмешке:

– Что? Красавчик, верно?

Они молчали.

"И на том спасибо, – подумал Максим. Он понемногу приходил в себя. – А вон и тёмное пятно на грунте, где я оставил Машу. Серёга не подвёл. Выполнил мою просьбу, всё сделал как надо…" – Ты ранен? – спросила Светлана. – Ты весь в крови.

– Это не кровь, – ответил Максим. – Это слёзы.

– Я не про лицо, – нахмурилась она. – Твоя одежда…

Максим посмотрел на выпачканные его кровью её лицо, руки и опять скривился:

– Ты на себя посмотри… вода есть, – он положил руку на пузатый, выпуклый бок канистры. – Умойся и приведи себя в порядок. Потом займёшься нами.

Она ничего не имела против его жёстких, без всякого намёка на любезность приказов.

– Максим, – подал голос Герман. – Спасибо.

– Пустое, – отмахнулся Максим. – Вы мне так и не сказали, куда это Калима направилась…

– Дальше, вперёд, – заспешил с ответом Герман. Максим внимательно на него посмотрел: "что это он"? – Сказала, чтоб мы за неё не беспокоились. Нам следует дождаться аварийного батискафа, вернуться на сейнер и отправить под лёд аварийную бригаду.

– Бригаду?

– Подъём затонувшей лодки, – пояснил Герман. – Она сказала, что на сейнере есть специалисты.

– А нам что делать?

– Виктору – общехозяйственные задачи, ты – сам себя нагружаешь, а мне – исполнить инструкции "красного конверта", который лежит в судовом сейфе.

– "Красного конверта?" – переспросил Максим. У него резко обострилась боль, он никак не мог понять инструкций Калимы. "Неужели пара царапин на лице могут доставить столько неприятностей"? – Ничего не понимаю…

– Нам нужно возвращаться к вездеходу, – пояснила Света. Она уже сняла кепку и теперь безуспешно пыталась открутить крышку канистры. – Дождаться батискафа и вернуться к сейнеру. Калима сообщила Герману пароль, по которому капитан сейнера передаст ему "красный конверт" с дальнейшими инструкциями. Герман – наследник и исполнитель последней воли Калимы!