Морье Дю - Голодная Гора

Он отбыл три дня спустя, забрав с собой свой штат, состоявший из трех человек. По руднику пошли новые слухи, говорили, что старое оборудование будет демонтировано, и на его место привезут с той стороны, из Бронси, новые машины. Потом стали говорить о том, что плата шахтерам снова будет повышена. Кое-кто из них обратился к Хэлу, надеясь, что у него можно что-нибудь узнать.

- Мне очень жаль, - сказал он, - но я знаю не больше вашего, однако я сомневаюсь, чтобы компания повысила вам плату при нынешних ценах на олово. Вы видели сегодня газету? Олово снова упало в цене, теперь тонна стоит всего шестьдесят четыре фунта.

Он собирался сесть в двуколку, чтобы ехать домой. Один из шахтеров, Джим Донован, стоял рядом с лошадью, держась рукой за вожжи.

- Поэтому, значит, Генри Бродрик и продал шахты? - спросил он.

- Я не получаю писем от отца, - сказал Хэл. - Но мне кажется вполне вероятным, что он продал их по этой причине.

- Могу ручаться, что он получил за них немалые деньги, - сказал Донован, подтолкнув стоявшего рядом приятеля, - уж он-то не пострадает от снижения цен, это пусть другие расплачиваются.

- В финансовых кругах, Джим, это называется здравым смыслом и чутьем, заметил Хэл, отъезжая.

Шахтеры смотрели ему вслед, мрачно переговариваясь между собой. Конечно же, они не поверили ни единому моему слову, думал Хэл. Они считают, что поскольку я сын прежнего владельца, я знаю гораздо больше того, что счел нужным им сказать. Старик Гриффитс начинает тревожиться, у него неспокойный вид.

Двадцать четвертого того же месяца управляющий поехал в Слейн и прислал назад мальчика, отвозившего его, с сообщением, что ему придется задержаться в городе по делам на два-три дня. В Дунхейвенской гавани стоял один из пароходов компании, который должен был везти груз в Бронси. У Хэла было дело к капитану, ему нужно было передать ему кое-какие инструкции, и он отправился к нему на судно. Капитан был хорошим знакомым Хэла, он плавал на этом пароходе еще во времена его деда.

- Скажите, сэр, правда ли то, что мне говорили в Бронси, перед тем, как судно пришло сюда? - спросил капитан.

- Что именно, капитан Дейвис? - в свою очередь спросил Хэл.

- Да то, что "Люси Энн" - это последнее судно, которое повезет олово в Бронси.

Хэл отставил стакан с ромом, который предложил ему капитан.

- Мне кажется, что над вами просто подшутили, - спокойно сказал он.

- Не знаю, сэр. Это не похоже на очередную праздную болтовню. Я слышал это от одного из служащих плавильного завода. "Ваш следующий рейс будет последним, Дейвис, - сказал он мне. - Дунхейвенские шахты закрываются". Здесь, на этой стороне, я, однако, ничего не слышал. Говорят только о том, что шахты снова переходят в другие руки, и что это, дескать, сулит благополучие всем и каждому.

- Я думаю, что истина лежит где-то посередине, - сказал Хэл.

- Я уже пятьдесят лет работаю в этом деле, - сказал капитан, - мне было всего двадцать, совсем был сосунком, когда ступил на борт отцовского судна. Это была "Генриэтта". Помню еще, как ваш прадед, Медный Джон, как его называли, в своей шляпе совком, как у пастора, и с тростью-дубиной приходил сюда в гавань, чтобы проверить груз. Официальная проверка ничего для него не значила. Сам, бывало, все обнюхает до последней горсти руды, как что лежит и в люках, и на открытой палубе, а как подоспеет прилив - в Бронси, будь там шторм или штиль - все едино. Да, давненько это было. Очень будет странно, если не придется больше ходить в Дунхейвен, входить в Мэнди-Бей вечерней порой, видеть, как мигают через воду огоньки гарнизона на острове Дун.

- Налейте-ка мне еще капельку вашего превосходного рома, - с улыбкой сказал Хэл, - и давайте выпьем за прошлое. Не стоит думать о будущем.

На следующее утро, подъезжая к шахте, Хэл увидел, что вся дорога запружена шахтерами; все они стояли, возбужденно переговариваясь, причем среди них были и женщины, и дети. Некоторые ухмылялись, перебрасываясь шутками, у других же был недоуменный растерянный вид; они переходили от группы к группе, жестикулировали, задавали вопросы.

Двери обогатительной фабрики были широко распахнуты, и там никто не работал. Из котельной высунулся один из кочегаров, держа в зубах свою трубку. Самая большая толпа собралась вокруг самой шахты, где как раз поднималась на поверхность смена шахтеров, которых тут же окружили собравшиеся наверху.

- Ну, как насчет прибавки в три шиллинга? - закричал кто-то, и в ответ раздался оглушительный рев толпы.