Джеймс Баллард - САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть I (Двухтомник англо-американской фантастики)

Это было отважное племя — люди, спускавшиеся в неисследованные моря хроногаза глубоко под землей, рисковавшие жизнью, чтобы добыть самородок знания в недрах неведомого; люди, не воспетые пока что никем, кроме неутомимой прессы…

Радиокомментатор пробился сквозь толпу к терронавту и поднес к его губам микрофон. Измученное лицо героя появилось перед неверящими взглядами биллионной аудитории.

— Там, внизу, ад… Динозавры с детенышами… — успел рассказать герой, прежде чем его втиснули в первую медицинскую машину. — Прямо там, глубоко в газе. Целые стаи, они дерутся… Еще несколько сот футов, и мы попали бы… попали бы к сотворению мира…

Но его уже не слушали. Новые отряды полиции очищали здание от посторонних, чтобы принять других терронавтов. Увидев приближающуюся вооруженную цепь, Фифи и Трэси кинулись прочь. Когда они выбежали в темноту, высоко над ними вздымался огромный невидимый фонтан времени, сеющий гибель по всему миру.

Некоторое время они лежали, задыхаясь, у ближайшей изгороди. Иногда один из них пищал, как ребенок, или охал, как глубокий старик. В промежутках они тяжело дышали.

Уже светало, когда они поднялись и потащились по тропе из Роузвилла.

Они не были одиноки. Жители покидали поселок, уходя из домов, ставших чуждыми и непонятными для их ограниченного разума. Трэси остановился и выломал себе в кустарнике грубую палицу.

Мужчина и женщина вместе заковыляли вверх по холму, возвращаясь в лес, как и большинство горожан; их сутулые, неуклюжие фигуры отчетливо выделялись на фоне рассветного неба.

— Угх глумф хум херм морм глук гумк, — пробормотала женщина.

В приблизительном переводе с языка палеолита это означает: «И почему такое случается с человечеством как раз тогда, когда оно уже готово вновь стать цивилизованным?»

У вас острый глаз, сэр, поистине острый глаз, если вы узнали меня по тем фотографиям, что появились в 1947 году в газетах и сенсационных журнальных репортажах. Думаю, я слегка изменился с тех пор: и все же я действительно тот самый Питер Перфремент, которого так возносили за его открытия в области ядерной физики. Я счастлив, что вы с первого взгляда узнали меня. Вы можете по ошибке принять меня за беглого каторжника, или сумасшедшего на свободе, или еще за кого-нибудь в этом роде, потому что я хочу попросить вас пересесть в этот затемненный угол, так, чтобы ваша широкая спина оказалась между мной и дверью. Не спускайте взгляда с зеркала над моей головой, и вы обязательно увидите там отражение двух молодчиков, которые заявятся в этот уютный маленький бар. Они придут за мной. По отсутствующему выражению на их лицах вы поймете, что эти люди из разведывательной службы.

Они, разумеется, обнаружат меня и воскликнут: «О, сэр Питер, как приятно встретить вас здесь!» Затем, сославшись на дела, они уведут меня отсюда. А ускользать от этих двух молодых людей — одна из немногих радостей, оставшихся мне в моем почтенном возрасте. Однажды я скрылся в корзине для белья. А сегодня я надел поверх вечернего костюма рабочий комбинезон и пошел на концерт. Я собираюсь вернуться домой в центр, проведя неплохой вечер, но сейчас мне хочется побыть немного одному. Мне некого винить, кроме себя самого, за те легкие неудобства, которые я сейчас испытываю. Я удалился от дел, как мне казалось, еще в 1950 году, когда истинная сущность атомных бомб, вроде той, что мы сбросили над Хиросимой, стала общественным достоянием. Моя работа, похоже, была завершена.

Итак, я удалился на прелестную маленькую виллу на мысе де Фесс, поблизости от кошмарного фешенебельного курорта Сабль де Фесс на юге Франции. Я намеревался окончить там свои дни, а точнее говоря — собирать библиотеку и компактную, но более или менее сносную лабораторию и заниматься там. Я посещал все музыкальные фестивали, попивал свой стаканчик вина на террасе любого пришедшегося мне по вкусу кафе и продолжал академическую битву с доктором Франкенбургом. Эта битва, в сущности, не более кровопролитная, чем обычная шахматная партия; она касалась свойств элемента фтора. Я догадываюсь, что тайны математики, слава Богу, находятся за пределами вашего понимания, но, может быть, в школе вам говорили кое-что о свойствах фтора. Это поистине сорвиголова, разбойник среди элементов.

По своему темпераменту фтор — настоящая примадонна, а по характеру — врожденный преступник. Его невозможно удержать в чистом виде; его влечет практически ко всему, что только есть на земле, и все то, к чему его влечет, он стремится уничтожить. Неспециалисту я могу описать свою теорию в двух словах: прирученный фтор, так сказать, громила в упряжке. Доктор Франкенбург, посвящавший весь досуг чтению юмористических журналов, любил говорить по этому поводу: «С таким же успехом вы можете представить себе Джека-Потрошителя в качестве кормильца семьи». Как бы то ни было, я продолжал трудиться для собственного удовольствия, без принуждения и слежки и имея доступ к большому компьютеру в Ассиньи. И вот в один прекрасный день я обнаружил, что мне удалось выделить субстанцию, которую для удобства я буду называть «фтор восемьдесят плюс».