Вадим Панов - Царь горы

— Александр, я бы не советовал…

Но Бруджа не позволил себя перебить.

— Ты с наемниками отправился разбираться с Борисом, я остался спокоен, ведь мы сражаемся плечом к плечу. Ты вполне устраиваешь меня в качестве второго истинного кардинала.

— Почему же?

— Потому что я знаю, что ты любишь мою дочь!

Треми отшатнулся — так резко ответил старик.

— Но почему не занервничал Густав? Почему он отнесся к гибели брата столь безмятежно? Не потому ли, что знает: Драконьи Иглы предназначены ему?

— Комиссар рекомендовал мне провести Церемонию сразу, как только кинжал окажется в моих руках. Я сам тяну время.

— Это ни о чем не говорит. Он не мог дать тебе другой совет. Но… даже после Церемонии ты не станешь серьезным противником для Темного Двора. Изменятся обстоятельства — и тебя уберут с доски. «Тиградком» сообщит, что доблестный епископ погиб, сражаясь с озверелыми дикарями Саббат, но перед смертью успел убить кардинала Бруджу. А Драконьи Иглы отправятся в Лондон.

— А Алое Безумие?

— Половина Бруджей живет в Тайном Городе, — напомнил Александр. — Сантьяга без труда найдет среди них подходящую марионетку.

Захар молчал довольно долго. Не смотрел на барона, задумчиво вертел в руке снятый с безымянного пальца перстень. Наконец, твердо произнес:

— Ты блестящий оратор, Александр, и великий интриган. Но меня тебе не переубедить. Сантьяга не бросает своих. И не подставляет. Если бы комиссар решил поставить на Густава, он бы дал приказ отступить.

— Почему ты решил, что стал своим для нава?

— Потому что я знаю, что это так.

Бруджа тяжело вздохнул:

— Хотел бы я разделить твою уверенность. Пока же я склонен думать, что нас с тобой использовали в качестве пешек. И в этом случае мы обречены.

— К тому же не забывай, Александр, что со мной наемники. Сантьяге пришлось бы сдать и их.

— Челы? — презрительно протянул барон.

— Эти челы валили командоров войны и иерархов Кадаф. И не забывай, что среди них гиперборейская ведьма, которая лично снесла голову жрице Зеленого Дома, а несколько часов назад без особого труда справилась с истинным кардиналом.

— Ах да, не просто челы — любимчики Сантьяги. Каждый из них носит метку Темного Двора. Ты им веришь, Захар?

— ИМ я верю.

— Даже так?

— Они мои друзья.

— А кто им платит?

Захар осекся.

— Что ты имеешь в виду?

— Друзей нельзя купить, но можно продать. Наемники работают на того, кто платит. Ты давал им золото?

— Нет! Они…

Треми замолчал. Задумался.

— А ведь ты им действительно веришь, — улыбнулся старик. — И ты действительно отличный масан, Захар, честный, благородный. Жаль, что мы оба сдохнем.

— Кортес не ударит мне в спину.

— Если у вас настолько теплые взаимоотношения, Сантьяга, конечно, не прикажет наемникам убить тебя. Но ведь можно просто оставить тебя одного в нужный момент. Можно отвернуться, когда Густав нанесет удар.

— Это предположения.

— Я имею на них право! — взорвался Бруджа. — Мою дочь похитили! А меня приговорили! Я поверил тебе, а ты меня предал!

— Хватит паниковать! Я люблю Клаудию не меньше тебя!

Барон успокоился столь же внезапно, как вспыхнул.

— Ты мне не веришь, Захар, я понимаю, у тебя есть все основания. Но скажи мне, что делать? Убить Густава? Я потеряю Клаудию. Дать Густаву убить себя? — Старик улыбнулся как-то жалко, разбито. — Но ведь я все придумал, Захар, Я! Я сотни лет работал над объединением семьи. Я положил конец гражданской войне. Почему я должен умереть? Почему?

Александр опустил голову на руки.

— Почему так: или мечта, или дочь? А впрочем… мне все равно не справиться ни с Густавом, ни с Сантьягой. Пусть все идет как идет. Они меня убьют, но мы спасем Клаудию.

— Я не верю Луминару, — глухо проронил Треми. — Он все равно убьет ее.

— Густав и пальцем не тронет мою дочь, — горько рассмеялся барон. — Только с помощью Клаудии лондонец удержит Бруджей от мести. Он женится на ней, и она родит ему наследника. Появится династия. Так что, если ты действительно любишь Клаудию, Захар, не вмешивайся. Так будет лучше.

— Но что он сделает с моим ребенком?! — не выдержал епископ.

— Что? — Старик удивленно посмотрел на заоравшего Захара.

— То, что ты слышал, Александр, то, что ты слышал! Клаудия носит моего ребенка. В нем будет кровь Треми, кровь Луминар и кровь Бруджа. И я сделаю все, чтобы спасти его. Понял? Все!!

Это оказалось проще, чем он ожидал.

Барон думал, что Захар, привыкший к безусловному подчинению Сантьяге, начнет сомневаться, предложит вызвать подкрепление из Тайного Города, обратится за советом к комиссару. Возможно, епископ обдумывал все эти варианты, но яд, заботливо закапанный ему в душу, сделал свое дело: делиться своими размышлениями с Сантьягой Треми не станет. А очертя голову бросится спасать любимую.