Брайан Олдисс: На белой полосе

Снок-Снок Карн был уже большим утодом, рослым представителем господствующего вида неуклюжего мира Дапдрофа. Фактически он был взрослым, хотя еще бесполым, и своим ленивым умом на ближайшие несколько десятилетий он представлял себя только мужчиной. Он сможет поменять пол, когда произойдет смена солнц на орбите Дапдрофа, - подготовке к этому событию была посвящена большая часть его продолжительного детства. Квекво была очень хорошей матерью и воспитательницей; оказавшись изолированной от мира благодаря общению с Эйнсоном, Квекво все свои огромные материнские усилия положила на воспитание сына.

Вялым движением вытянувшейся конечности Снок-Снок черпнул пригоршню ила и грязи и плюхнул себе на грудь. Затем, вспомнив об этикете, он торопливо окатил микстурой спину матери.

- Мама, как ты думаешь, мэнлег учит эсоуд? - спросил Снок-Снок, втягивая конечность на место, в свой мягкий бок. Мэнлегами они называли подобных Альмеру, а эсоудом - писк, своего рода язык, используемый для обсуждения энтропийного разрушения солнечной орбиты.

- Трудно сказать. Ты знаешь - этот языковый барьер, - сказала Квекво, щурясь сквозь грязь. - Мы уже пытались говорить об этом, но не очень удачно. Я еще попробую, мы должны вместе попробовать. Это может стать большим потрясением для мэнлега, если он останется неподготовленным и неожиданно начнет разлагаться. Но, может быть, на его планете происходит нечто подобное?

- Ему, вероятно, недолго осталось?

Квекво не стала утруждать себя ответом. Снок-Снок улегся и начал думать о временах, которые уже не за горами, когда Дапдроф покинет орбиту своего солнца Саф-рон Смайлер и перейдет на орбиту Йеллоу Скоупера. Тяжелые настанут времена, и Снок-Снок должен оставаться мужчиной, сильным и выносливым. А там, может быть, придет Уэлком Уайт - счастливая звезда, под которой он родился (и которая объясняет его ленивый и жизнерадостный характер), под Уэлком Уайт он мог бы позволить себе заботы и радости материнства, вырастить и воспитать сына, похожего на него самого.

Жизнь кажется просто замечательной, когда серьезно думаешь о таких вещах. Может, эсоуд и казался кому-то слишком прозаичным, но для Снок-Снока, хотя он и воспитывался простым деревенским мальчиком (то есть без понятия о духовенстве или межзвездных полетах), эсоуд был грандиозным явлением. Даже солнечные лучи, согревавшие 850-фунтовую массу его тела, несли в себе столько поэзии, что словами описать практически невозможно.

Снок-Снок повернулся на бок и испражнился в мусорную кучу, произведя тем самым маленькое подношение своей матери. Делай другим то, что хотел бы, чтобы они делали тебе.

- Мам, а правда, что священники встретили землян благодаря тому, что посмели покинуть миры Трип л Солнц?

- Я вижу, сегодня утром ты крайне разговорчив. Почему бы тебе не пойти и не поболтать с мэнлегом? Ты же знаешь, как тебя занимает его версия происходящего в звездных системах.

- Но чья версия все же правдива - наша или его? Прежде чем дать ответ, Квекво поколебалась: это было

ужасно трудно, и все-таки только этот ответ мог бы выразить ее мировосприятие. Она сказала:

- Правда часто бывает не одна.

Не обратив внимания на реплику матери, молодой утод продолжал:

- Но разве не духовенство, войдя за пределы Трип л Солнц, первым повстречало мэнлегов?

- Почему бы тебе не лежать и не вызревать спокойно?

- Но ты же мне сама рассказывала, как они встретились на планете Градгродд вскоре после моего рождения?

- Прежде всего это тебе рассказывал Эйнсон.

- Но ты мне говорила, что встреча эта принесет несчастье.

Первая неожиданная встреча утодов с людьми произошла через десять лет после рождения Снок-Снока. Как заметил Снок-Снок, столкнулись они на планете, которую его раса называет Градгродд.

Случись это на другой планете или были бы задействованы другие действующие лица, исход мог оказаться иным. Если бы кто-нибудь… Но, как говорится, если бы да кабы… В истории не бывает «если» - разве что для исследователей, изучающих ее. И, несмотря на весь прогресс, еще никто не доказал, что случайность не есть статистика. А мы можем лишь констатировать, что отношения людей и утодов пошли по такому-то и такому-то руслу. Эта повесть расскажет о происшедших событиях с как можно меньшим количеством комментариев, оставляя читателю возможность домыслить самому, при этом помня, что сказанное Квекво относится как к людям, так и к совсем им не подобным: правда может иметь столько же обличий, сколько и ложь.