Генри Каттнер - Хогбены и все-все-все (сборник)

— Конечно, — ответил Гэллегер и не глядя протянул руку: — Давайте.

— Caveat emptor. [1] Caveat emptor (лат.) — пусть покупатель будет осмотрителен. Термин гражданского права, означающий, что качество товара — на риске покупателя. Что я покупаю?

— Разве вы не знаете? — искренне удивился изобретатель.

Брок недовольно заерзал на месте.

— О боже, — простонал он. — Мне сказали, будто вы один можете помочь. И предупредили, что с вами говорить — все равно что зуб рвать.

Гэллегер задумался.

— Погодите-ка. Припоминаю. Мы с вами беседовали на той неделе, не так ли?

— Беседовали… — Круглое лицо Брока порозовело. — Да! Вы валялись на этом самом месте, сосали спиртное и бормотали себе под нос стихи. Потом исполнили «Фрэнки и Джонни». И наконец соблаговолили принять мой заказ.

— Дело в том, — пояснил Гэллегер, — что я был пьян. Я часто бываю пьян. Особенно в свободное время. Тем самым я растормаживаю подсознание, и мне тогда лучше работается. Свои самые удачные изобретения, — продолжал он радостно, — я сделал именно под мухой. В такие минуты все проясняется. Все ясно как тень. Как тень, так ведь говорят? А вообще… — Он потерял нить рассуждений и озадаченно посмотрел на гостя. — А вообще, о чем это мы толкуем?

— Да помолчишь ли ты? — осведомился робот, не покидая своего поста перед зеркалом.

Брок так и подпрыгнул. Гэллегер небрежно махнул рукой.

— Не обращайте внимания на Джо. Вчера я его закончил, а сегодня уже раскаиваюсь.

— Это робот?

— Робот. Но, знаете, он никуда не годится. Я сделал его спьяну, понятия не имею, отчего и зачем. Стоит тут перед зеркалом и любуется сам собой. И поет. Завывает, как пес над покойником. Сейчас услышите.

С видимым усилием Брок вернулся к первоначальной теме.

— Послушайте, Гэллегер. У меня неприятности. Вы обещали помочь. Если не поможете, я — конченый человек.

— Я сам кончаюсь вот уже много лет, — заметил ученый. — Меня это ничуть не беспокоит. Продолжаю зарабатывать себе на жизнь, а в свободное время придумываю разные штуки, Знаете, если бы я учился, из меня вышел, бы второй Эйнштейн. Все говорят. Но получилось так, что подсознательно я где-то нахватался первоклассного образования. Потому-то, наверно, и не стал утруждать себя учебой. Стоит мне выпить или отвлечься, как я разрешаю самые немыслимые проблемы.

— Вы и сейчас пьяны, — тоном прокурора заметил Брок.

— Приближаюсь к самой приятной стадии. Как бы вам понравилось, если бы вы, проснувшись, обнаружили, что по неизвестной причине создали робота и при этом понятия не имеете о его назначении?

— Ну, знаете ли…

— Нет уж, я с вами не согласен, — проворчал Гэллегер. — Вы, очевидно, чересчур серьезно воспринимаете жизнь. «Вино — глумливо, сикера — буйна». [2] Библия, Книга притчей Соломоновых, гл. 20, ст. 1, 3. Простите меня. Я буйствую. — Он снова отхлебнул мартини.

Брок стал расхаживать взад и вперед по захламленной лаборатории, то и дело натыкаясь на таинственные запыленные предметы.

— Если вы ученый, то науке не поздоровится.

— Я Гарри Эдлер от науки, — возразил Гэллегер. — Был такой музыкант несколько веков назад. Я вроде него. Тоже никогда в жизни ничему не учился. Что я могу поделать, если мое подсознание любит меня разыгрывать?

— Вы знаете, кто я такой? — спросил Брок.

— Откровенно говоря, нет. А это обязательно?

В голосе посетителя зазвучали горестные нотки.

— Могли бы хоть из вежливости припомнить, ведь всего неделя прошла. Хэррисон Брок. Это я. Владелец фирмы «Вокс-вью пикчерс».

— Нет, — внезапно изрек робот, — бесполезно. Ничего не поможет, Брок.

— Какого…

Гэллегер устало вздохнул.

— Все забываю, что проклятая тварь одушевлена. Мистер Брок, познакомьтесь с Джо. Джо, это мистер Брок… из фирмы «Вокс-вью».

— Э-э-э… — невнятно проговорил телемагнат, — здравствуйте.

— Суета сует и всяческая суета, — вполголоса вставил Гэллегер. — Таков уж Джо, Павлин. С ним тоже бесполезно спорить.

Робот не обратил внимания на реплику своего создателя.

— Право же, все это ни к чему, мистер Брок, — продолжал он скрипучим голосом. — Деньги меня не трогают. Я понимаю, многих осчастливило бы мое появление в ваших фильмах, но слава для меня ничто. Нуль. Мне достаточно сознавать, что я прекрасен.

Брок прикусил губу.

— Ну, вот что, — свирепо произнес он, — я пришел сюда вовсе не для того, чтобы предлагать вам роль. Понятно? Я ведь не заикнулся о контракте. Редкостное нахальство… пф-ф! Вы просто сумасшедший.