Павел Молитвин - Наследники империи

Дел и забот у Тайгара было никак не меньше, а, пожалуй, даже больше, чем у его предшественников. Штат подотчетных ему чиновников постоянно увеличивался, ибо Черный Магистрат, как и Белое Братство, неуклонно расширял свои земельные владения, и хотя делал это не столь явно, результаты были не менее впечатляющими. Картину портили Исфатея, Сагра и Манагар. Но если Манагар следовало списать в число неизбежных при переделе мира издержек, а в Исфатее Эрзам сумел-таки найти общий язык с файголитами и хоть до чего-то договориться, то мятеж в Сагре еще можно было заставить приносить добрые плоды и даже, руками Гор-Багана, попробовать присоединить этот богатейший город к владениям Магистрата…

Гроссмейстер заметил мигание крохотных звездочек во мраке и понял, что Ор-Горид поднялся на поверхность со дна аквариума и жадно впитывает его мысли. Это было хорошо — случалось, восьмищуп по каким-то причинам игнорировал присутствие посетителей и они уходили, так и не получив желаемого совета. Ибо Ор-Горид был существом поистине необыкновенным. В Магарасе адепты Змеерукого и Змееногого почитали восьмищупов как земное олицетворение Грозноглазого Горалуса, но почитание это было связано с извращением солнечного культа, и даже те, кто умудрялся находить некое сходство между небесным светилом и морскими гадами с восемью щупальцами, не осмеливались утверждать, что твари эти наделены хотя бы зачатками разума. Ор-Горид, проведший в башне Мрака несколько веков, безусловно был или стал существом разумным. И хотя разум Ор-Горида был совершенно не схож с человеческим, а может, как раз поэтому, неожиданные советы его часто приносили пользу и помогали выпутаться из самых безвыходных, казалось бы, положений.

Естественно, Верховному Магу не пристало советоваться с каким-то моллюском, и, когда предыдущий Гроссмейстер сообщил о своем тайном советнике Тайгару, тот готов был поклясться, что никогда ничего подобного делать не станет, однако по прошествии лет пересмотрел свои взгляды. В конце концов Ор-Горида можно рассматривать как созданный Магистратом инструмент для решения сложных логических задач, и тогда в общении с ним даже злопыхатели — а у кого их нет? — не смогут узреть ничего постыдного. Впрочем, времена, когда Тайгара смущала необходимость от случая к случаю посещать зал Прозрения, давно миновали, и теперь он с радостью приходил на встречу с Ор-Горидом, даже если в этом не было особой нужды. Оба они были стары, и оба видели мир несколько иначе, чем простые смертные, маги и большинство Магистров…

Тут мысли Тайгара вновь вернулись к преследующим его неудачам. То есть неудачи преследовали не самого Гроссмейстера, а Магистрат, но он давно уже не отделял одно от другого. Они составляли неделимое целое, и это не было пустой фразой, ведь даже Батигар — единственная дочь Верховного Мага — интересовала его лишь постольку, поскольку могла быть полезна любимому детищу Тайгара могучей державе, раскинувшейся от Западного моря до Ромеи, от Облачных гор на севере до Жемчужного моря на юге. Что же до Батигар, то эта девчонка, которая должна была стать Владычицей Исфатеи и привести Серебряный город под руку Черного Магистрата, запропастилась невесть куда в самый неподходящий момент! Так же, впрочем, как и Лагашир, который…

Мерцание за стенами аквариума усилилось, и Тайгар насторожился. Неприятности, связанные с захватом приморских городов Белыми Братьями, не заинтересовали Ор-Горида. Известие о том, что Солнцеподобный Гор-Баган — да пожрут шакалы его смердящую печень! — хочет воевать Шим, представлялись многомудрому моллюску не заслуживающими внимания. О Батигар, которая могла бы послужить Магистрату, даже попав в один из многочисленных гаремов Глабиша, Магарасы или Шима, он слышал не единожды и был к ней равнодушен, а упоминание о мальчишке — ибо Лагашир, несмотря на многие свои таланты, оставался в глазах Гроссмейстера породистым щенком, из которого, быть может, еще ничего путного не получится, — так вот упоминание об этом мальчишке, раззяве, прозевавшем мятеж в Сагре, почему-то взволновало Ор-Горида…

Тайгар прикусил губу и, выпучив глаза, вперился в аквариум. Цветные звездочки — красные, зеленые, синие и желтые — налились светом, яростно замигали, и внезапно над холодно посверкивающей поверхностью воды стали проявляться призрачные грани хрустального куба, пронизанного похожими на струны тончайшими металлическими нитями.