Андрей Дмитрук - Следы на траве

- Несчастная наша планета! - отпив глоток, подавленно сказал Войцех. - Иногда мне кажется, что над Вальхаллой тяготеет какой-то злой рок... Куда ни сунемся, везде тупики! Сделали главной целью удовлетворение телесных потребностей - получили наркотическую эвтаназию, Улей. Круто повернули руль, занялись идеологией, сугубым воспитанием духа - и вот, пожалуйста, у власти "Стальной ветер", солдафоны, которые раньше стреляют, потом думают... Теперь вроде бы ослабили хватку, дали народу самому разобраться, что ему больше подходит. В результате - пьянство, погромы, "воины черной сотни...". Что делать? Как нам наконец встать на правильную дорогу? Или действительно вся наша колония - какая-то раковая опухоль, и надо ее прижечь поскорее, чтобы не разрасталась?..

- Э-э, нет, дружочек, тут ты не прав... - Валентин Аркадьевич встал и заходил по кабинету. Пауль чуть не прослезился, до того это напоминало счастливые месяцы учебы. - Свернули не туда - может быть. Но насчет раковой опухоли... Чепуха! Болезненный пессимизм. Ты знаешь, я люблю побродить по прошлому. Иногда становится непонятным - как мы выжили?! Один двадцатый век чего стоит. Пятьдесят миллионов погибло во время разных войн, не меньше - в тюрьмах, концлагерях... Расстрелянные, замученные всякими революционными тройками, эйнзатцгруппами... - Валентин Аркадьевич мотнул головой, будто отгоняя страшное видение. - Но самое жуткое - эти веселые холопы, славившие своих палачей, готовые простить любой террор за колбасу на прилавках... Ладно. Не об этом речь. Главное, нашлись здоровые силы. И - спасли мир.

- Думаете, они найдутся и на Вальхалле? - недоверчиво спросил Пауль.

- Уверен. Ты сам - частица этих сил. И даже твой бедняга Санди, не зная того, был такой частицей. И, как знать, не станет ли Сильвия...

Ляхович поперхнулся чаем, Лобанов заботливо похлопал его по спине.

- Но ведь она... она...

- Скоро ты узнаешь, милый, почему она была т а к о й. Ее вины здесь нет.

- Извините. - Войцех дрожащей рукой поставил чашку на блюдце. Извините, учитель, но я не верю ни в какие здоровые силы. Если вы не поможете, Вальхалла обречена.

- А как ты представляешь себе эту помощь?

Голембиовский задумался, опустив девичьи ресницы.

- Никакого физического воздействия быть не может, это ты понимаешь, вкрадчиво сказал Лобанов. - И тотального психического - тоже...

- Боже мой, ну так усыпите город, в конце концов! Неужели вам это так трудно!

- Нет, не трудно. Но рано или поздно всех спящих придется разбудить. И тогда архангелиты, даже обезоруженные и поселенные в какой-нибудь резервации, навсегда сохранят мстительное чувство. И они передадут эту ненависть своим внукам и правнукам; и те рано или поздно поднимут такой бунт, что...

- Хорошо. Не вмешивайтесь сами, дайте оружие верным людям на Вальхалле. Я слыхал, есть "зеленые", они за объединение с Землей! упорствовал Войцех.

- И это не выход, милый. Ты ведь сам очень хорошо знаешь: наше оружие - слишком большой соблазн...

Тяжело вздохнул Голембиовский, поник головой - и оба собеседника поняли, о ком вспомнил беглый адъютант.

- Все равно не верю ни в какое наше местное здоровье. Придется вам либо вмешиваться, либо закрывать Тоннель, чтобы мы тут себя сами, как скорпионы... - Войцех сжал кулак, будто сминая что-то.

Нахмурясь, Валентин смотрел в окно. Неизменно, ровно, как и миллион лет назад, когда предки землян и вальхалльцев руками выкапывали съедобные коренья, - накатывались океанские валы.

- Добро, - сказал он, возвращаясь к столу. - Тоннель мы не закроем в любом случае, это факт... Ну, все! Хватит заниматься мировыми проблемами. Пауль! - Голос Лобанова внезапно стал повелительным. - Я вынужден требовать от тебя - не просить, а требовать именем Вольной Деревни, пославшей тебя в столицу, чтобы ты больше не вздумал проводить подобные безумные акции. Хватит с нас потери Соучека. Хватит!

- Кстати, - немного подумав, тихо спросил Пауль, - кстати, почему вы... не спасли тогда Мариана... вот как меня сейчас? Регенератор мог бы вернуть ему жизнь...

- Мы не следили за каждым его шагом. Не считали тогда нужным, суховато, словно Ляхович затронул неприятную тему, ответил Лобанов.

- А за моим каждым шагом... значит, следите? Почему? Или сейчас за всеми агитаторами такой контроль?

- Пауль, зачем ты!.. - забеспокоился деликатный Войцех. - Вместо того, чтобы поблагодарить...

- Собирайся, - сказал, вставая, старейшина школы. - Тебе через час заступать на смену у Ялмара...

И неожиданно, обняв Пауля за плечи, Валентин Аркадьевич прижался губами к его лбу.