Андрей Дмитрук - Следы на траве

Дмитрий Всеволодович ДМИТРУК

СЛЕДЫ НА ТРАВЕ

ЧАСТЬ 1

ПРОЙДЕШЬ - НЕ ВЕРНЕШСЯ

Был зов трубы, зловещий звон

металла,

Но знаменье последнего Суда

Нам ровно ничего не доказало

По-прежнему отходят от вокзала

Согласно расписанью поезда.

Ларьки торгуют, бьют часы

на башне,

Дождь моросит, а я домой бреду

В осенней мгле дорогою

всегдашней,

Не ведая, что Суд свершился

Страшный

И это все уже в аду...

Н. С т е ф а н о в и ч

Часто из самого отчаяния

рождается надежда.

К в и н т К у р ц и й

I

Гулкий мелодичный удар, подобный аккорду, взятому на басах органа, прокатился в бестеневом круглом зале, под молочно сиявшим куполом. Посреди равнины пола, в зеленом фосфорическом кругу, призрачным вихрем завертелись сполохи, образуя зыбкий конус.

Алия Месрин подалась вперед; смуглое скуластое лицо ее осталось невозмутимым, но руки резко сжались в кулаки.

Валентин Лобанов и Уве Бьернсон, стоявшие за спиной начальницы Станции среди инженеров и операторов, невольно шагнули друг к другу, соприкоснулись плечами. Зеленоватый конус сгустился, стал плотным, как луч прожектора, и в широком основании его проглянули объемы будто бы человеческого тела, простертого на полу.

Не было в зале приглашенных, не плавали над приемным кругом телекамеры мировой информсети: с некоторых пор возвращения проникателей стали окружать тайной. Иначе, может быть, гнев землян привел бы к закрытию Станции.

Вдруг исчез конус и стало видно в деталях то, что вернулось с "Земли-прим".

- Опять, ну что же это такое - опять!.. - простонала Алия. Уве отвернулся, кусая губы, а инженер силовой защиты вдруг принялся дотошно оглядывать стены и потолок, словно кто-то чужой мог пробиться сквозь напряженное пространство в самый центр Станции.

Лежал перед ними обожженный, оплавленный, потерявший форму скафандр пустая оболочка без драгоценного содержимого, угольно-черная, с рваной дырой на месте лицевого бронестекла. Все земное, все, что было сделано из вещества родной Вселенной и не подверглось полному разрушению, вернулось в точку прокола: рядом с костюмом темнели искореженные трубки дыхательной системы, еще какие-то детали... Самообладание изменило Алии, и она, рывком обернувшись, припала лицом к груди Лобанова. Валентин, как зачарованный, смотрел на панцирную перчатку, вернее - отдельные ее сегменты, облекавшие сухую, твердую, как птичья лапа, кисть руки. Только она и осталась от проникателя, двадцать четыре часа тому назад стартовавшего отсюда в параллельное мироздание.

II

Давным-давно, несколько веков назад, физики предположили, что наша Вселенная не единственная. И наши пространство и время - не одни на свете. Может быть, в том же объеме, что и наше, существует второе мироздание. Так сплетаются, не мешая друг другу, две радиоволны разной частоты. Мы не чувствуем той Вселенной; а если там есть живые существа, то они понятия не имеют о нашей.

Потом реальность мира "другой частоты" физики доказали на опыте. И, наконец, началось Проникновение. Сначала посылали роботов, затем добровольцев, одетых в сверхзащищенные скафандры, с могучим оружием в руках.

Случалось всякое. Порою межпространственный тоннель не возникал вовсе; тело неудачника истаивало, обращалось в "чистое пространство". Других, более удачливых, уносило по неодолимой мировой кривизне, и проникатели обретали себя плавающими в пустоте космоса среди далеких созвездий... В большинстве случаев их подбирали звездолеты; но страху бедняги успевали натерпеться.

При великом везении прокол удавался, и отважный человек опять-таки зависал среди звезд, только уже в параллельной Вселенной. Проникатель вовсю озирался, вел видеозапись, пока ему не открывали обратный тоннель. Но это удавалось далеко не всегда: дверь могла захлопнуться наглухо...

Людей, запертых в чужом пространстве-времени по обычаю считали погибшими, и родные оплакивали их. Пусть даже проникатели нашли там молочные реки с мармеладными берегами.

А потом была обнаружена "Земля-прим".

Разумных существ внеземного происхождения, "братьев по разуму" искали уже три столетия. Триста лет подряд Звездный Флот прочесывал пустыню пустынь - космос. Сначала он переползал великие пропасти, чуть отставая от света, в окрестностях Солнца. Потом научился пробивать замкнутое пространство насквозь, по желанию выныривая там, где уже давно погасли светила, кажущиеся с Земли живыми, и вспыхнули новые, еще невидимые людям. Все было напрасно. Жизнь оказалась редкостью. Крылья красных гигантов и белых карликов реяли в черноте над потрескавшимся камнем сотен и тысяч голых планет. Ни радиопереговоров, ни чужих кораблей. Одиночество.