Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Утром второго дня, с первыми лучами рассвета, мы догнали отряд грузовых судов и обменялись с ними сигналами. Я могу здесь упомянуть, что радиоаэрограммы редко используются в военное время или не используются вообще, как, впрочем, и в мирные дни, для передачи секретных сообщений. Дело в том, что, как только противник узнает новый шифр или придумывает новые аппараты для искажения сигнала на расстоянии, все усилия идут прахом. Поэтому возможности беспроводной связи весьма ограниченны, никто не решается пользоваться ей в важных случаях.

Тарс Таркас доложил, что на грузовом флоте все в порядке. Военные корабли вышли вперед, и объединенные флотилии медленно двинулись к ледяной шапке полюса, держась как можно ближе к земле, чтобы нас не заметили ферны, к чьим землям мы приближались.

Далеко впереди сновали одноместные разведывательные суденышки, оберегая нас от неожиданностей, они же двигались по правому и левому флангу, и еще некоторое их число следовало за грузовыми кораблями. В таком строю флот летел к проходу в Омин уже несколько часов, когда вернулся один из разведчиков, шедших в авангарде, и сообщил, что впереди виднеется нечто вроде конуса входа. И почти одновременно с ним на флагманский корабль примчался разведчик с левого фланга.

Сама скорость его полета говорила о важности сообщения. Мы с Кантосом Каном ждали гонца на мостике, что находится над передней посадочной площадкой. Едва маленький челнок коснулся палубы огромного корабля, как воин бросился по лесенке к нам.

– Огромный военный флот к юго-юго-востоку от нас, мой принц! – крикнул он. – Там, должно быть, несколько тысяч кораблей, и они несутся прямо к нам!

– Шпионы ферна не зря проникли во дворец Джона Картера, – сказал мне Кантос Кан. – Какие будут приказания, принц?

– Пусть десять судов охраняют вход в Омин и следят, чтобы никто не влетал в шахту и не вылетал из нее. А нам придется сразиться с флотом перворожденных. Немедленно постройте военные корабли буквой V, острым концом точно на юго-юго-восток. Пусть грузовые суда с их конвоем идут следом за боевыми кораблями, пока острие построения не столкнется с неприятельским фронтом, а потом фланги разойдутся в стороны и оттеснят врага от центральной линии. В эту брешь могут проскочить на полной скорости грузовые и конвойные суда, чтобы очутиться над храмами и садами фернов. И тогда пусть корабли приземлятся, а наши войска атакуют священных фернов со всей яростью. Те должны запомнить этот урок надолго. Я не собираюсь отвлекаться от главной цели нашей кампании, но мы должны усмирить противника раз и навсегда. Иначе ферны не дадут нам покоя, пока наш флот остается рядом с долиной Дор, и станут чинить препятствия на обратном пути.

Кантос Кан отсалютовал и отправился передавать мои приказы своим помощникам. В невероятно короткий срок вся армада боевых кораблей перестроилась, десять из них были посланы охранять путь к Омину, а грузовые корабли и их охрана сократили между собой дистанцию, готовясь прорваться сквозь вражескую линию.

Был дан приказ «Полный вперед!». Рассекая воздух, флот помчался, как стремительная гончая, и еще через мгновение мы увидели наших врагов. Их корабли шли неровным фронтом, растянувшись в обе стороны, на сколько мог видеть глаз, по три ряда в глубину. Они не ожидали внезапного нападения и просто не успели к нему подготовиться. Мы были подобны молнии в ясном небе.

Каждая часть моего замысла сработала наилучшим образом. Наши огромные корабли прорвались острием треугольника через линию врага, а потом образовали широкий проход, в который ринулись транспортные суда – прямо к сверкающим храмам, отчетливо видным в лучах солнца. К тому времени, когда ферны опомнились, сто тысяч зеленых воинов уже десантировались на их территорию, а сто пятьдесят тысяч других с почти нечеловеческой меткостью обстреливали врагов с воздуха. Те открыли ответный огонь из-за укрытий, пытаясь защищать свои храмы, сады и дворы.

А два огромных флота тем временем сошлись в титанической схватке над изумительными садами фернов, где сейчас творился сущий ад. Две линии боевых кораблей Гелиума медленно сошлись, а потом принялись кружить внутри вражеской массы, что было весьма характерно для воздушных битв на Барсуме.

Корабли под командованием Кантоса Кана все сближались и сближались и наконец образовали почти идеальное кольцо. Они двигались на такой высокой скорости, что представляли довольно трудную мишень для врага. Из наших орудий гремел залп за залпом, и каждый из них находил цель. Ферны пытались прорвать оцепление, но это было все равно что пытаться остановить голой рукой циркулярную пилу.