Александр Мирер - Дом скитальцев (сборник)

— А, мораль? — сказал Благоволин. — Мораль всегда отвечает потребностям общества.

— Пожалуй, так… Это могло пройти постепенно. Нашли на ближних планетах себе подобных, потом привыкли…

— Ну вот и договорились. Практические выводы ясны?

— Пока нет, — сказал Портнов.

— Ну боже мой! Даже хамы–работорговцы пытались беречь свое «черное дерево», поскольку живой раб приносил доход, а мертвый — одни убытки. Если наша гипотеза верна, то «зелененькие» должны прямо трястись над каждым телом. Для них потеря одного раба не исчисляется в пиастрах. Каждый человек, убитый при вторжении…

— Ага! Соответствует одной собственной жизни! — вскрикнул Портнов. — То–то они обходятся без кровопролития — им нужны тела для «вишен»!

— И дальше будут стараться в том же духе. Убивать — не–ет, это для другой психологии… — сказал Митя. — Если у тебя в чемодане томятся твои родители, бабушки и прапрадедушки, ты поневоле будешь любить и лелеять такого парня, как я.

Степка засмеялся. Про себя он стал называть этого великолепного дядьку Митей.

— Не тебя, — сказал Портнов. — Твою бренную оболочку.

— Ну давай так считать, — сказал Митя. — Важно другое. У них четкий метод завоевания: подмена личности. Без убийства! Двинули на них полк, они вселяются в офицеров — и штык в землю… Они должны стремиться захватить сразу как можно больше людей. Поэтому ядерное оружие, способное уничтожить все живое в определенном районе, для них пренеприятный сюрприз. Бах! — и все освоенные тела погибли. Следовательно, они должны рвануться из района Тугарина. Первый вывод: мы должны оцепить Тугарино, чтобы муха не вылетела…

— Так, — сказал Портнов. — Так, так! А у них мало Десантников, не хватает даже для охраны корабля.

— Звездный корабль… — мечтательно проговорил Митя. — Хоть бы одним глазком… Ладно. Я думаю вот что. Оцепить, пригрозить бомбой — только пригрозить. Тогда десанту придется уйти. Но прежде он наведет всю армаду. Скажем, прямо на генштабы ядерных держав. Так… Первое — оцепление, второе — угроза… Запомнил. Если твоя гипотеза справедлива…

— Ты слушай, — сказал Митя. — Психология есть психология. У меня своя, а у них своя. Может быть, все как раз наоборот, и они мечтают посмотреть на мегатонные взрывы, как я — на их корабли. Но покамест я бы пригрозил им этими взрывами и не дал бы воспользоваться телескопом для сигнала наведения.

— Так я с этим и пришел! — вскрикнул Вячеслав Борисович.

— «Ай ду–ду…» — басом пропел Митя. — Одним махом семерых убивахом. Ты учти, им нужна только антенна от нашего телескопа. Если ты собрался портить не антенну, а усилитель, то время такой акции надо выбрать впритирочку. Чтобы они не поспели до восьми часов присоединить свой усилитель.

— Так я с этим и пришел! Надеялся, ты посоветуешь что–нибудь практическое.

— А, практическое? Дай знать в Москву, в Министерство обороны. Без этого все прочее бессмысленно. Пусть шевелятся, если еще не поздно. Если «зеленые» расползлись, не поможет и эйч–бамб…

После этого странного слова опять наступило молчание. Потом инженер умоляюще проговорил:

— Мить, я один не справлюсь.

— Я тут не игрок… Почему? Ты считаешься обработанным, а я — нет. Больше скажу. — Благоволин безмятежно улыбался. — Из соображений конспирации тебе следовало бы меня убрать, а?

— Не болтай!

— Почему же? Я посвящен в твои планы и, если меня обработают — завербуют, так сказать, — предупрежу. Потому я и знать не хочу, как ты намереваешься поступать. Кстати… радиолюбителя знакомого у тебя нет? Езжай–ка лучше к нему и связывайся с Москвой. А я…

В глазах Вячеслава Борисовича что–то мелькнуло, и он неопределенно повел плечами. А Степка совсем растерялся. Только что он сидел и с блаженным чувством спокойствия смотрел на спину Благоволина — она была как стена, она была могучая и надежная, — и вдруг эти слова: «Тебе следовало бы меня убрать»! Он ужаснулся. Вот почему Вячеслав Борисович заставляет его разыгрывать перед Митей «девочку Машу»… Вот почему молчит об инструкции, написанной в кабинете… Он с самого начала помнил, что Митю могут обработать и он предупредит пришельцев о Степкином специальном задании!

Степка отвернулся от всего этого и стал думать о своем. Эйч–бамб… где–то он слышал… Странное слово какое. Он смотрел в окно и не мог думать. Митя говорил:

— Я постараюсь подольше не попадаться.

— Может, пистолет?

— Тебе он нужней, Слава. Я по живому не выстрелю.