Александр Мирер - Дом скитальцев (сборник)

— Сядьте, — сказал старик в ботинках. Оказалось, что трудно сесть на землю со связанными руками. Они. сели в тени, старик что–то приказал конвоирам.

— Вот старый идиот, — сказала Аленка.

— Смешно, — сказал Андрей. — Один против мира. Что он знает о мире? Как большой Клуб.

— Да, — сказала Аленка.

…Тусклым голосом пропела за спиной птица. Старик повернул узкое лицо и посмотрел назад из–под руки, в прошлое. Птица пропела еще раз. Старик сплюнул коричневую слюну к их ногам и проговорил с ненавистью:

— Встать.

Их снова ввели к вождю и развязали руки.

Теперь Бемба смотрел на Аленку. Андрей отвечал, старик в ботинках переводил, но, задавая вопросы, вождь смотрел только на Аленку.

— Что кричала? Она?

— То, что кричала.

Бемба покачал головой — чуть заметное движение.

— Что она кричала? — повторил переводчик.

— Что вождь поступает неправильно, — угрюмо сказал Андрей. Пауза. Старик что–то говорит Бембе и трясет головой. Бемба тихо шамкает одно длинное слово. Старик покорно сгибает спину.

— Кто пришел за помощью, человек или женщина?

— Женщина и человек.

«До чего противно, — думал Андрей. — Как будто я виноват, что по–английски «мужчина» и «человек» — одно и то же».

— Какую помощь вы хотите?

— Надо прорыть канал, чтобы спала вода.

— Зачем?

— Чтобы муравейник не залило водой.

— Ха! — сказал Бемба.

— Объяснять? — спросил Андрей. Аленка кивнула.

— Это особые муравьи, — сказал Андрей. — Почти как люди.

Когда старик перевел, вождь тоже кивнул головой и произнес: «Солдадос».

— Нет, нет, — сказала Аленка. — Они думают. Как вы или вы. — Она показала пальцем на Бембу и старика. Бемба внимательно посмотрел на ее палец, и заставил старика повторить перевод.

— Они знают, кто я?

Аленка кивнула, и Бемба опустил ладонь на рукоятку ножа.

— От кого они знают?

— Мы видели деревню из муравейника.

Бемба жестом приказал им сесть и произнес одно длинное слово.

Многоязыкий с кряхтеньем опустился на колени, вытащил из металлической коробки карту, заклеенную в прозрачный пластик, и развернул ее на полу.

Аленка подошла, чтобы посмотреть карту. Очень подробная военная карта, прекрасной печати. Алена присела на корточки, поддернув бриджи. Бемба что–то спрашивал, глядя на нее запавшими глазами. Замолчал. Старик–переводчик зашипел, как змея, и вдруг Алена увидела, что вместо карты, покачиваясь, плывут внизу под ногами деревья, все быстрей, быстрей, и еще быстрей — в глазах рябит, а по берегу неровными прыжками скачет кошка. «Ягуар, — подумала Аленка, — какой он странный сверху… Они зажалят его до смерти». Огненные летели над ягуаром — крошечные искры заходящего солнца, и зверь, яростно мяукая, бросился в воду, мордой вниз…

Аленка, сидела на корточках у карты. От реки несся хриплый кошачий вой, круглый потолок над головой был совсем темный. Пахло крепким табаком и оружием. Она даже не успела шевельнуться и никто не обратил на нее внимания. Андрей показывал на карте, старик переводил и только Бемба смотрел на Аленку и чуть заметно качал головой.

…Было совсем темно, когда воины столкнули пироги на воду и взяли на буксир их лодку. Ночные звуки гулко летели над берегом. В воде отражались огромные звезды и факел, установленный на передней пироге. Бемба как деревянный стоял у воды, ни на кого не глядя.

Наверное, это была великая честь — воины ходили согнувшись, мелкими смешными шагами. Рулевой левой пироги протянул Аленке руку, но уже ступив в лодку, Аленка прыгнула обратно на берег, подбежала к Бембе и подала ему свой пистолет, рукояткой вперед. Старик взял пистолет и она вытащила из кармана две запасные обоймы.

Андрей смотрел, стоя в пироге. Бемба забрал обоймы в горсть, наклонился, что–то сказал, снова выпрямился как деревянный.

Факел погас, и в полной темноте пироги понеслись по протокам. Резко пахло потом, шумно дышали гребцы, и Аленка посвистывала ему со второй пироги, а Многоязыкий сидел перед ним и с ненавистью смотрел в темноту.

Было непонятное время, непонятное место, и была глухая ночь, когда они выбрались на мостки. Пироги бесшумно ускользнули в темноту, только голос Многоязыкого сказал с ненавистью: «Мы придем утром к дамбе».

— Давайте, давайте, — сказал Андрей. Спотыкаясь, он осветил палатку, обдул ее инсектицидом, и открыл мешки.

…Он заснул сразу, и бормотал черными губами, когда Аленка стягивала с него ковбойку и прижигала укусы. Она залезла к нему в мешок и заплакала — во второй раз за этот день, а он повернулся и, не просыпаясь, обнял ее.