Ольга Баумгертнер - Охотник на ведьм

– Не глупи, ты ведь все слышал, – сказал я ему. – Я ведь не идиот, чтобы очаровывать охотницу...

Он зло глянул на меня.

– Она хотела урок по обмену опытом – она его получила.

– В этом ты прав, – он убрал оружие и прошел в квартиру.

Меня порадовал факт, что он мог трезво смотреть на вещи. Диана была в отключке.

– Ведь предупреждал ее, – он нахмурился.

– Я тоже.

– А чего ты хотел? – он сверлил меня взглядом.

– Ничего. Просто пытался понять, чего ей от меня надо. Завтра, на совете, я попрошу предоставить мне других кураторов. Надеюсь, у нее хватит ума не возражать?

– Надеюсь – сомневаюсь, что мы сработаемся.

«Тогда катитесь отсюда к черту!» – мысленно выругался я. Но Томаш и без моей помощи решил убраться. Бережно взял охотницу на руки и вынес вон. Я с облегчением закрыл за ними дверь. Когда я зашел в ванну Элишка, злая и испуганная одновременно, бросилась на меня с когтями, наверное, от ярости желая исцарапать мне лицо. Но я встал в дверях, чуть покачнувшись от перенесенного напряжения, и без сил прислонился к холодному голубоватому кафелю. Все ее бешенство мигом исчезло – она прижалась ко мне, нежно ласкаясь и целуя. Я с благодарностью ответил ей тем же. Только любовь могла вернуть мне равновесие. Я целовал жаркие губы и всей душой ненавидел полнолуние, которое каждые двадцать дней делала нас такими уязвимыми и беспомощными...

Где-то к концу ночи я проснулся. Справа от меня лежала Элишка, слева – Катерина. Я подумал, почему Элишка ревновала меня к кому угодно, только не к своей сестре. Осторожно высвободился из их объятий, чтобы никого не разбудить, и удалился в ту комнату, которую они не видели. Там включил ноутбук и около получаса искал нужную информацию. Потом я улегся на узком, но вполне удобном диванчике и уснул.

– Янош? – тихо позвала меня Элишка.

Я ей что-то вопросительно промычал сквозь дрему. Похоже, я не притворил плотно потайную дверь, и Элишка отыскала меня.

– Тебе плохо с на... со мной? – спросила она встревожено.

– Нет, что ты, мне только надо было кое-что поверить по работе...

– К дьяволу твою работу! – тихо выругалась Элишка, забираясь ко мне под одеяло, и засмеялась. – Ты едва помещаешься на постели, но здесь уютнее, чем там. Тебе не тяжело?

– Нет, спи, – я легко приобнял ее.

Она расслаблено вздохнула, устроив голову у меня на груди.

– Янош, у тебя отвратительный будильник! – на этот раз меня разбудил голос Катерины.

Я разлепил глаза и увидел, как она поставила мне тикающую коробочку на стол. На циферблате было шесть утра.

– Вам что в твоей спальне показалось тесно? – полюбопытствовала она, и я заглянул в ее смеющиеся глаза.

– Трудно сказать... – я уклонился от ответа.

На мне шевельнулась, просыпаясь, Элишка. Она хмуро глянула на сестру. Вот оно – утреннее любовное похмелье.

– Может, сделаешь завтрак? – полюбопытствовал я сквозь зевок. – Раз ты уже встала.

– Если найду на твоей кухне что-нибудь съедобное...

Она удалилась. Элишка соскользнула с меня, отправившись следом, и я размял затекшее тело. Я направился в душ, следом в спальню, где оделся. Потом зашел на кухню. Элишка все такая же хмурая сидела на стуле, завернувшись в простыню. Катерина же по-прежнему нагая как раз заканчивала с приготовлением завтрака. Черти, облюбовав подоконник, уже что-то сосредоточенно грызли. А за окном поднимался такой же как вчера холодный, солнечный рассвет.

Сестры глянули на меня и невольно вздрогнули. На мне был дорогой черный костюм, белая рубашка. Правда в отличие от всего нашего совета я не носил галстук.

– Тебе хорошо платят за твою работу, Янош, – заметила Катерина. – Даже Марек, имея собственный бизнес, не мог позволить себе столь дорогие вещи и... квартиру в самом центре города.

– У него работа не связана с риском для жизни, – сдержанно заметил я. – Ты что же – считаешь, что я занимаюсь этим из-за денег?

– Из-за чего же? Ты нам так и не сказал.

– Мне хватает совета перед которым я постоянно отчитываюсь.

– Вот как? Ты собираешься оставить все как есть? Мне казалось...

– Катерина! – предупреждающе оборвала ее Элишка, и это было первое слово, которое она произнесла за утро.

– Тогда я ничего не понимаю. Что за двойная игра?

– Разве?

– Что будет, если они обнаружат нас здесь?

– Вам придется плохо.

– А с тобой?

– Ты не о том беспокоишься, – отрезал я, допил кофе и поднялся. – Вам надо переждать здесь до темноты. Вечером я провожу вас.