Роберт Силверберг - Всемогущий атом (сборник)

— Нет, я прошу Летописцев принять меня в ученики.

Элегро тяжело вздохнул. Он ломал свои пальцы, вертел головой, губы его кривились. Он явно был в замешательстве. В это время открылась внутренняя дверь, и в комнату вошла женщина в одеяниях летописцев. В руках у нее был небольшой музыкальный шар. Она остановилась, явно удивленная тем, что у Элегро посетители, кивнула и сказала:

— Я приду позже.

— Останься, — предложил ей Элегро.

Нам с Принцем он представил ее:

— Это моя жена — Олмейн. А это Путешественники, только что пришедшие из Роума, — объяснил он жене. — Они принесли шаль Бэзила. Наблюдатель хочет поступить учеником в нашу гильдию. Что ты скажешь на это?

Олмейн поморщила свой белоснежный лоб. Она положила музыкальный шар в темную хрустальную вазу. Шар включился и, прежде, чем она его выключила, раздалось несколько звенящих звуков. Затем она принялась рассматривать нас, а я ее. Она была явно моложе своего мужа. Он был средних лет, а она, казалось, только прошла первую пору зрелости. Очевидно, подумал я, она побывала в Ерслеме, чтобы возродить свою юность. В таком случае странно, что ее муж не сделал то же самое. Внешность ее, безусловно, отличалась привлекательностью. На ее широком лице выделялись высокий лоб, выдающиеся скулы, крупный, чувственный рот и выступающий вперед подбородок. Черноту ее волос резко оттеняла необычная бледность кожи. Сейчас у нас редко можно встретить белую кожу, хотя теперь я знаю, что в древние времена это было обычным явлением. Эвлюэлла, моя любимая малышка Летательница, обладала таким же сочетанием черного и белого, но на этом сходство этих двух женщин заканчивалось. Эвлюэлла казалась воплощением хрупкости, а Олмейн олицетворяла силу. Ее длинная изящная шея покоилась на плечах прекрасной формы. У нее было цветущее тело, высокая грудь и крепкие ноги. А осанка поистине королевская.

Она некоторое время изучала нас своими широко расставленными темными глазами и, наконец, спросила:

— Наблюдатель считает, что у него достаточно способностей и знаний, чтобы поступить в нашу гильдию?

Казалось, вопрос был обращен к любому, кто взялся бы ответить. Я колебался. Элегро тоже. Наконец Принц Роума сказал повелительным тоном:

— У этого Наблюдателя достаточно знаний и способностей, чтобы вступить в вашу гильдию.

— А кто ты такой? — требовательно спросила Олмейн.

Принц мгновенно изменил тон.

— Я несчастный слепой Пилигрим, который пришел пешком из Роума вместе с эти человеком. Если мне позволено рассудить, я считаю, что вы сделаете ошибку, если не примете его в ученики.

Элегро поинтересовался:

— А что ты намерен делать? Какие у тебя планы?

— Я ищу здесь только убежище, — ответить Принц. — Я устал от бродяжничества, и мне нужно многое осмыслить. Позвольте мне выполнять здесь какие-нибудь мелкие поручения. Я не хотел бы разлучаться со своим спутником.

Мне Олмейн сказала:

— Мы обсудим твою просьбу. В случае согласия ты будешь подвергнут испытаниям. Я буду твоим поручителем.

— Олмейн! — воскликнул Элегро, явно изумленный.

Она улыбнулась всем нам безмятежной улыбкой.

Казалось вот-вот разразится семейная ссора, но этого не произошло.

Нам предложили еду, соки, крепкие напитки и ночлег. Пока мы ужинали, Летописцы собрались, чтобы обсудить мою необычную просьбу. Принц пребывал в каком-то странном возбуждении. Он глотал пищу не пережевывая, опрокинул флягу вина, нервно перебирал обеденные принадлежности, время от времени касался своих металлических зрачков.

Наконец он попросил тихо, но нерешительно:

— Опиши мне ее.

Я сделал это, стараясь нарисовать картину, как можно более полно.

— Ты говоришь, она красивая?

— Мне кажется, да. Вы знаете, в моем возрасте нужно полагаться на зрение, а не на гормоны, которые выделяют железы.

— Ее голос возбуждает меня, — признался Принц. — В ней есть сила. Она божественна. Должно быть, она красива, было бы несправедливо, если бы ее тело не соответствовало голосу.

— Она, — напомнил я сурово, жена другого и оказала нам гостеприимство.

Я вспомнил тот день в Роуме, когда паланкин Принца вынесли из дворца, и Принц высмотрел Эвлюэллу, приказал привести ее к нему и, задернул занавески. Властитель может командовать людьми более низких гильдий, а Пилигриму это не позволено, и я опасался намерений Принца Энрика. Он снова потрогал свои глаза, его лицо пришло в движение.

— Обещайте мне, что вы не будете ее беспокоить, — сказал я.