Левон Хачатурянц - Путь к Марсу. Научно-фантастическая хроника конца XX века

На экранах лицо Сергея Меркулова. Защитный щиток шлема скафандра откинут. На лбу и висках пилота поблескивают мелкие капли пота. Жарко! Что может быть проще — опусти щиток шлема и перейди на автономное жизнеобеспечение скафандра! Но щиток шлема открыт. Экипаж должен знать: пилот не боится неожиданной разгерметизации корабля при столкновении с астероидом, он полностью уверен в благополучном окончании маневра.

Интересно, какой сейчас коэффициент К у Сергея Меркулова. Ого, 0,81! Небезынтересно узнать, как прокомментировал бы этот нонсенс Семен Тарханов. Коэффициент надежности возрастает вместе с увеличением опасности!

Поблескивают капли пота на лбу и висках пилота… Работает человек!

— Ближайшее расстояние по осям двадцать три метра, — перекрывает треск эфира низкий голос Сергея Меркулова.

Лишь бы массы астероида-щита и «грецкого ореха» были рассчитаны правильно. Если двигатели корабля не уравновесят силу притяжения этих двух космических тел, то «Вихрь» превратится в муху перед шлангом пылесоса!

— «Гранит», через двадцать секунд начинайте прибавлять тягу, — командует в микрофон Галина Сергеевна!

Не рано ли увеличивать скорость? Расстояние от головы «моржа» до черной скорлупы «грецкого ореха» всего двадцать три метра — все равно что лезвие бритвы между молотом и наковальней. Не сдают ли нервы у начальника смены? Сейчас желание поскорее отделаться от опасности может повлечь за собой катастрофу.

— «Гранит», начинаю отсчет времени. С нулевой позиции начинайте добавлять тягу.

Что это — поспешное решение, диктуемое колоссальной усталостью, или точный расчет?

— Восемь… Семь… Шесть…

Еще есть время вмешаться.

— Четыре… Три… Два…

Усилием воли Главный не позволяет себе отдать приказ: «Отставить!» Он нажимает клавишу накала прямой связи с Институтом астрономии. По экрану медленно плывут слова текста:

«Предлагаем астероид 32–15 вывести на орбиту спутника Земли, использовать как орбитальную станцию для сменных экспедиций. Орбита нового спутника будет поддерживаться двигателями транспортных кораблей…»

— Расстояние между осями сорок семь метров… — Волновой прислушивается к голосу Сергея Меркулова. — Задействованная мощность двигателей…

«Грецкий орех» остается позади. «Проскочили» — переводит дух Главный. — Хорошо, что я в последнюю секунду не крикнул: «Отставить!» Умница, Галина Сергеевна! Молодец, Галочка!»

Маршевые двигатели «Вихря» работают семнадцать минут.

Корабль все еще находится в опасной зоне.

До распада астероида 32–34 — две минуты… Шестьдесят секунд… Тридцать секунд… Пятнадцать…

Под щитом астероида 32–15 «Вихрь» пересекает границы блуждающего облака. Тяга маршевых двигателей предельная.

День четыреста пятьдесят шестой

Вчерашнее совещание у Главного по краткости и накалу страстей походило на вспышку молнии в наэлектризованном до предела грозовом небе. Лаконичным было и окончательное решение: эксперимент «Гравитация» экипаж космического корабля «Вихрь» проведет с двухкилометровым астероидом «на плечах», после этого выведет астероид на земную орбиту.

На экране хорошо виден люк корабля. Медленно раздвигаются шторки. Показалась решетчатая ферма, внутри которой поблескивает массивный спиралевидный канал. Конструкция отдаленно напоминает гигантских размеров пистолет-пулемет времен второй мировой войны. Из спиралевидного канала выползает продолговатый, заостренный «снаряд». Он поворачивается вокруг своей оси, прочно ложится в гнездо. «Снаряд» густо оплетен блестящими проводами.

— «Аврора», я «Гранит»… Готовность к проведению эксперимента «Гравитация» — три минуты!

Виктор Сергеевич сидит, откинувшись всем телом на спинку кресла, руки замерли на подлокотниках. К этой позе командира «Вихря» на Земле уже все привыкли.

Штурман Георгий Калантаров с любопытством, словно впервые, рассматривает на экране выносной телекамеры решетчатую ферму и «снаряд».

Карпенко — рядом со штурманом.

Марина суетится у медицинского пульта, что-то закрепляет, переставляет с места на место.

Сергей Меркулов положил руку под голову, дремлет. Акопян возится с приборами в аппаратном отсеке и разговаривает сам с собой.