Рэй Брэдбери - Человек в картинках (The Illustrated Man), 1951

– Я им объяснил, что они еще малы для такого путешествия.

– Объяснил, а я вижу, как они с того дня стали хуже к нам относиться.

– Я вот что сделаю: завтра приглашу Девида Макклина и попрошу взглянуть на эту Африку.

– Но ведь Африки нет, теперь там сказочная страна и Рима.

– Сдается мне, к тому времени снова будет Африка.

Мгновением позже он услышал крики.

Один… другой… Двое кричали внизу. Затем – рычание львов.

– Венди и Питер не спят, – сказала ему жена.

Он слушал с колотящимся сердцем.

– Да, – отозвался он. – Они проникли в детскую комнату.

– Эти крики… они мне что-то напоминают.

– В самом деле?

– Да, мне страшно.

И как ни трудились кровати, они еще целый час не могли укачать супругов Хедли. В ночном воздухе пахло кошками.

– Отец, – сказал Питер.

– Да?

Питер разглядывал носки своих ботинок. Он давно избегал смотреть на отца, да и на мать тоже.

– Ты что же, навсегда запер детскую?

– Это зависит…

– От чего? – резко спросил Питер.

– От тебя и твоей сестры. Если вы не будете чересчур увлекаться этой Африкой, станете ее чередовать… скажем, со Швецией, или Данией, или Китаем.

– Я думал, мы можем играть во что хотим.

– Безусловно, в пределах разумного.

– А чем плоха Африка, отец?

– Так ты все-таки признаешь, что вызывал Африку!

– Я не хочу, чтобы запирали детскую, – холодно произнес Питер. – Никогда.

– Так позволь сообщить тебе, что мы вообще собираемся на месяц оставить этот дом. Попробуем жить по золотому принципу: "Каждый делает все сам".

– Ужасно! Значит, я должен сам шнуровать ботинки, без автоматического шнуровальщика? Сам чистить зубы, причесываться, мыться?

– Тебе не кажется, что это будет даже приятно для разнообразия?

– Это будет отвратительно. Мне было совсем не приятно, когда ты убрал автоматического художника.

– Мне хотелось, чтобы ты научился рисовать, сынок.

– Зачем? Достаточно смотреть, слушать и обонять! Других стоящих занятий нет.

– Хорошо, ступай, играй в Африке.

– Так вы решили скоро выключить наш дом?

– Мы об этом подумывали.

– Советую тебе подумать еще раз, отец.

– – Но-но, сынок, без угроз!

– Отлично. – И Питер отправился в детскую.

– Я не опоздал? – спросил Девид Макклин.

– Завтрак? – предложил Джордж Хедли.

– Спасибо, я уже. Ну, так в чем дело?

– Девид, ты разбираешься в психике?

– Как будто.

– Так вот, проверь, пожалуйста, нашу детскую. Год назад ты в нее заходил – тогда заметил что-нибудь особенное?

– Вроде нет. Обычные проявления агрессии, тут и там налет паранойи, присущей детям, которые считают, что родители их постоянно преследуют. Но ничего, абсолютно ничего серьезного.

Они вышли в коридор.

– Я запер детскую, – объяснил отец семейства, – а ночью дети все равно проникли в нее. Я не стал вмешиваться, чтобы ты мог посмотреть на их затеи.

Из детской доносились ужасные крики.

– Вот-вот, – сказал Джордж Хедли. – Интересно, что ты скажешь?

Они вошли без стука.

Крики смолкли, львы что-то пожирали.

– Ну-ка. дети, ступайте в сад, – распорядился Джордж Хедли – Нет-нет, не меняйте ничего, оставьте стены, как есть. Марш!

Оставшись вдвоем, мужчины внимательно посмотрели на львов, которые сгрудились поодаль, жадно уничтожая свою добычу.

– Хотел бы я знать, что это, – сказал Джордж Хедли. – Иногда мне кажется, что я вижу… Как думаешь, если принести сильный бинокль…

Девид Макклин сухо усмехнулся.

– Вряд ли…

Он повернулся, разглядывая одну за другой все четыре стены.

– Давно это продолжается?

– Чуть больше месяца.

– Да, ощущение неприятное.

– Мне нужны факты, а не чувства.

– Дружище Джордж, найди мне психиатра, который наблюдал бы хоть один факт. Он слышит то, что ему сообщают об ощущениях, то есть нечто весьма неопределенное. Итак, я повторяю: это производит гнетущее впечатление. Положись на мой инстинкт и мое предчувствие. Я всегда чувствую, когда назревает беда. Тут кроется что-то очень скверное. Советую вам совсем выключить эту проклятую комнату и минимум год ежедневно приводить ко мне ваших детей на процедуры.

– Неужели до этого дошло?

– Боюсь, да. Первоначально эти детские были задуманы, в частности, для того, чтобы мы, врачи, без обследования могли по картинам на стенах изучать психологию ребенка и исправлять ее. Но в данном случае детская, вместо того чтобы избавлять от разрушительных наклонностей, поощряет их!

– Ты это и раньше чувствовал?