Георгий Реймерс: Северная корона

— Не смотришь ли ты в эту штуку телепередачи с Марса? — в шутку спросил он Петра.

— К сожалению, нет, — улыбнулся тот, — но с помощью этой «штуки» мы надеемся детально рассмотреть, что делается на других планетах.

Алексей недоверчиво посмотрел на приятеля:

— Это серьезно?

Петр с деланным равнодушием пожал плечами.

— Ну, если думаешь, что я вчера хватил лишнего, принимай мои слова за продолжение застольных шуток. Пойдем дальше, — потянул он Алексея за рукав.

— Нет-нет! Я отсюда не двинусь, пока ты мне всего не объяснишь!

Петр пригладил широченной пятерней темный бобрик волос и с сомнением взглянул на друга.

— А зевать не будешь?

— Если хоть раз зевну — дай тумака.

Оба расхохотались. Петр подошел к механизму.

— Дело в том, — сказал он, — что эта электронно-оптическая приставка, по нашим расчетам, должна улавливать малейшие признаки световых волн и преобразовывать их настолько, что можно будет с подробностями видеть все происходящее на освещенной части наблюдаемой планеты.

Алексей изумленно вытаращил глаза.

— Так это же… — Он запнулся, подбирая подходящее слово. — Это же грандиозно! Сенсация мирового масштаба! И ты еще можешь спокойно говорить о таком огромном достижении! — Он перевел дух и возмущенно фыркнул: — Приставка! Лучшего названия не могли придумать? Словно к устаревшему фотоаппарату или к стиральной машине ее пристраивать собираетесь. Эх вы, сухари науки!

— Полегче, полегче! — прервал его Пётр. — Во-первых, о сенсациях кричать рановато. Приставка еще не готова. Расчеты расчетами, а что покажут испытания, — неизвестно. Поэтому о нашей работе знает только узкий круг людей.

— А во-вторых?

Петр улыбнулся:

— Во-вторых, название — дело переменчивое. Был Лешка Черныш — стал Алексей Николаевич. Зарекомендует себя прибор хорошо — дадим ему имя посолиднее.

— Кто его сконструировал? — спросил Алексей, разглядывая сложный механизм.

— Группа ученых из нашего научно-исследовательского института.

— И ты в их числе?

Петр кивнул.

— А кто у вас главный?

— Это не столь важно, — поморщился Петр и стал накрывать приставку чехлом.

— Молодчина все же ты! — с уважением проговорил Алексей.

— Ну вот и все, — расправив на чехле складки, сказал Петр, — пойдем!

Но Алексей не хотел уходить.

— Когда прибор будет готов? — спросил он.

— Теперь уже скоро. На днях должны прислать кое-какие детали к преобразователю. Тогда сборку закончу и проверим, как он себя поведет.

— Может быть, и мне удастся при сем присутствовать? — с надеждой спросил Алексей. — Разрешишь?

— Уж не знаю, что с тобой и делать, — ответил Петр, пряча за стеклами очков смеющиеся глаза. Немного подумав, он хлопнул Алексея по плечу так, что тот крякнул и присел. — Ладно. За то, что не зевал, — разрешу, если к тому времени еще будешь здесь.

Отпуск у Алексея подходил к концу, когда наконец пришла посылка с деталями преобразователя. Петр быстро закончил сборку. Прибытие товарищей из института он ожидал на следующий день, и первое включение аппаратуры должно было состояться в ночь перед отъездом Алексея.

Под вечер Петр, уже в который раз, проверил аппаратуру. Все было в порядке. Убрав чертежи в стол, он вышел из обсерватории и направился к дому. На веранде Лида и Алексей ожидали его к ужину.

— Добрый вечер! — приветствовал он их и, заметив расстроенный вид приятеля, спросил: — Чем ты обеспокоен?

Алексей указал на запад. Солнце опускалось в тучу.

— Вот, полюбуйся! Погода портится, а ты сказал, что включать аппаратуру можно только при ясном небе.

Петр взглянул на хмурый закат.

— Да, может статься, тебе не повезет. А нельзя отложить отъезд на денек-другой?

Алексей отрицательно покачал головой:

— Нет. Все резервы времени исчерпаны. Билет уже в кармане.

— Жаль…

Наступило молчание.

— А что если попробовать этой ночью? — умоляюще глядя на Петра, спросил Алексей.

Тот нахмурился.

— Я понимаю, — продолжал Алексей, — тебе не хочется включать аппаратуру без коллег…

— Да, это не совсем удобно.

— А мне кажется, опробовать приставку после сборки твое право, неожиданно вмешалась Лида. — Ты ее и конструировал и собирал.

Петр махнул рукой и принялся за куриную ножку.

Ночью Алексей долго ворочался в постели: не спалось. Не выдержав, он встал, надел пижаму и на цыпочках, чтобы не разбудить хозяев, прошел на веранду.

Там его окружил безмолвный мрак. Густой неподвижный воздух почти ощутимо давил на грудь. Дышалось с трудом. Все замерло. Даже неугомонный прибой затих, притаился где-то внизу, в кажущейся бездонной черноте. И только звезды, крупные, яркие, переливчато блистая в разрывах наползающих туч, бросали вызов всеобъемлющей тяжелой тьме.