Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной

– «Си восемь» лучше держит максимальную нагрузку, – объяснил Эндрю, вставая на корточки, чтобы закрыть люк. – А «би два» просто хороший надежный шнур. Кстати, нам он сейчас ни к чему. Я сам видел на складе две катушки.

– А нужно четыре, – сказал Боровский. – Ладно, посмотрим, что там у них есть.

– Зачем столько? – удивился Эндрю.

– Затем, что «Фон Рей» столько хочет за комплект прокладок. Кристоф, вы идите пока в катер, мне тут нужно проконсультироваться… Скажи, Энди, а ходовый процессор с мегадестроера нам никак не может пригодиться? У них должен быть резервный, если не пропили, конечно.

– «Гордон», что ли, грабить собрались? – удивился Эндрю.

– А ты что думал? Мы же его Рабиновичу отдаем. Ах да, ты еще не в курсе. Ну, Рашен хочет сделать красивый жест.

Эндрю почесал в затылке. Он все еще довольно плохо соображал и не до конца понимал, что творится вокруг, но идея Рашена ему понравилась. Боровский ждал ответа. Эндрю задумчиво посмотрел на баллоны, которые старпом крепко прижимал к бокам.

– А что, возьмите, – сказал он. – В крайнем случае на запчасти пойдет. Кстати, можно его тому же Рабиновичу и втюхать. Если он нас не поубивает до этого.

– Роберт свой мужик, – помотал головой Боровский. – Мы с ним договоримся. А насчет такой аферы я уже подумал. Ты понимаешь, нужно ведь сначала основной процессор «Гордона» сломать.

– Нехорошо это, – сказал Эндрю.

– Вот именно, – кивнул Боровский. – Ладно, я посмотрю, что еще там у них неплотно привинчено. Между прочим, что-то ты, астронавт, хреново выглядишь.

– Невесомости перебрал. А что вы собираетесь выменять на кислород? Кому он нужен?

– Наш кислород нужен всем, – усмехнулся Боровский. – Он у нас фирменный. Очень жидкий. Ну, пока! – и убежал к шлюзу.

Эндрю тупо кивнул и, придерживая голову рукой, чтобы не так кружилась, поплелся в глубь рабочей зоны.

Дверь медчасти отодвинулась ровно настолько, чтобы в нее просунулся могучий нос доктора Эпштейна.

– Ну? – спросил док неприветливо. – На что жалуемся, лейтенант?

– На обстановку в разгруженной зоне, – сказал Эндрю. – Я там почему-то летаю.

– Долго? – спросил Эпштейн серьезно, не реагируя на шутку.

– Сегодня около трех часов.

– Ну и дурак. Погоди, я сейчас. – И дверь закрылась.

Эндрю устало прислонился к косяку.

Дверь отодвинулась снова и опять всего на несколько сантиметров. В щель просунулся ствол пневмоинъектора.

– Шею сюда, – приказал Эпштейн.

– А может, в плечо? – спросил Эндрю, опасливо косясь на ствол.

– А может, в сраку?! – поинтересовался док.

– Отчего вы, доктора, все такие злые… – пробормотал Эндрю, неловко выворачивая голову, чтобы Эпштейну было удобнее стрелять.

– Оттого, что астронавты такие идиоты. Выстрел!

– Ох! – сказал Эндрю, отскакивая и хватаясь за шею. – Спасибо, док. Извините.

– Ничего. Давай, иди спать. Ты кто у нас? Лейтенант Вернер?

– Он самый, док.

– Хорошо, я занесу в журнал. Восемь часов отдыха. Это приказ. Все, свободен.

– До свидания, – попрощался Эндрю с закрытой дверью и, потирая шею, уковылял к себе.

Эпштейн заблокировал дверь, прошлепал босыми ногами к рабочему столу и взял с него пластиковый стаканчик с прозрачной жидкостью. Выдохнул, сделал глоток, удовлетворенно крякнул и повернулся к саркофагу экспресс-лаборатории. Под стеклом лежало обнаженное тело, и металлические щупальца деловито отдирали мясо от костей.

– Линда, солнышко, – попросил Эпштейн. – Будь добра, занеси в журнал – лейтенанту Вернеру сделана комплексная инъекция от «синдрома летчика». Показан восьмичасовой отдых. Строго показан.

Уютно свернувшаяся в кресле доктора Линда подтянула к себе контактную доску и сделала запись.

– Не будет ему восьми часов, – сказала она ощутимо пьяным голосом. – Его на «Гордон» отправят с вахтой Кендалл.

– Значит, там доспит, – безразлично произнес доктор. Экспресс-лаборатория тихо звякнула, и на мониторе появились столбцы цифр. Некоторое время Эпштейн молча их рассматривал. Потом хмыкнул и через плечо бросил взгляд на Линду. – Ну что, сестренка, поднимай стакан, – сказал доктор. – Выпьем за упокой души Изи Мейера, человека, очень похожего на человека.

– Что, как настоящий? – спросила Линда. – Тогда выпьем.

Они чокнулись стаканчиками и сделали по глотку.

– Уфф, – выдохнула Линда. – Вещь. Слушай, а что дальше?

– А дальше генетическое исследование. Это все, что мы сейчас можем. Я думаю, этот Мейер действительно клон. Очень качественный, но все-таки клон. Эх, узнать бы, что у него при жизни в мозгах было… Вот где разгадка.