Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной

– Спасибо, коммандер, – сказал Рашен. – Никаких проблем. Я отнюдь не в обиде. Надеюсь, вы понимаете, зачем я держал вас в неведении?

– Да, сэр. Теперь – да. Вы хотели проверить…

– Конечно. Вы уж простите мне этот небольшой эксперимент. Все мы люди, друг мой, у всех есть нервы. Сколько мы за эти сутки потеряли человек, Фил?

– Десять, – вздохнул Эссекс.

– Понимаете, – сказал Рашен, – мне нужно было убедиться, что группа F перенесла этот стресс и по-прежнему готова работать как единый организм. Я получил ответ, и я горжусь своими офицерами. Садитесь, Педро. Спасибо. Итак, господа, как только мы посмотрим, что там нашел Файн, я отошлю картинку на бакен полицейской эскадры. Ну что, теперь никому не кажется, что Рабинович меня арестует?

– Да что ж он, больной, что ли… – буркнул «Фон Рей».

– А реактор ты все равно починишь, – сообщил ему Боровский.

– Теперь уж починю, – согласился тот.

– Еще вопросы? – спросил Рашен. – Нет? Хорошо. Господа, вы получите отчет Файна на свои терминалы немедленно по окончании декодировки. Я рассчитываю в связи с этой новостью выступить примерно через два часа по внутригрупповой трансляции с обращением к личному составу. А сейчас прошу меня извинить, время… Эссекс!

– Господа офицеры!

– Вольно! Всем спасибо. Ровной тяги вам, друзья мои. И до встречи.

– Адмиралу Рашену – ура! – заорал кто-то. Рашен очень явственно смутился и под троекратный оглушительный рев почти бегом выскочил из конференц-зала. Уставом флота такие выражения чувств не были предусмотрены, да и не случалось раньше в группе F ничего подобного.

– Мозер! – крикнул Боровский, когда эхо отгуляло по стенам. – Где ты там? Хватай канистру, побежали!

– Я вот только не понимаю, – задал в пространство вопрос «Роканнон». – Зачем «Гордон»-то сдавать?

– Тормоз, – сказал ему Педро. – Без «Гордона» мы для Земли не так опасны. Будет равновесие сил.

– Ни хрена себе равновесие…

– Пока у нас Рашен, – заметил «Фон Рей», – перевес все равно на нашей стороне. Мозер! Зараза! Куда понес?! Ну налей ты хоть стакан!

Когда интерком Вернера, тоненько пискнув, включился на прием, Эндрю уже третий час ползал по разгруженной зоне, тестируя работу системы управления огнем. Зачем он это делал, Эндрю сам не знал, но так ему было спокойнее. Думать он все равно больше не мог. А вернуться сейчас в рабочую зону, где обитали дорогие ему люди, которых он собирался обречь на позорную сдачу корабля, было выше его сил. Уж лучше бы он твердо знал, что намеревается делать. Но Эндрю так и не смог ни на что решиться. С тяжестью на сердце и саднящей болью в висках он совершенно механически обследовал внутренности центрального ствола, ползая, как муха, среди хитросплетения кабелей. Все-таки это было лучше, чем висеть на стене и переживать. Он уже здорово превысил норму пребывания в невесомости, но это его не беспокоило, скорее даже наоборот. Спасительный повод наглотаться транквилизаторов и провалиться в тупой беспробудный сон.

– Внимание! – раздалось в наушнике. – Через одну минуту с обращением к личному составу выступит командир группы. Всем свободным от вахты просьба включить мониторы. Повторяю…

Эндрю с облегчением затолкал в нагрудник тестерные зонды и огляделся. Ближайший терминал инструментального контроля был в нескольких десятках метров от него, на противоположной стене. Дисплей терминала не предназначался для приема бортового видео, но местные техники эту проблему решили задолго до появления Вернера на «Тушканчике». Вместо убогого серого экранчика на терминале контроля стоял здоровенный библиотечный мониторище, совсем еще новый. Флагман вообще оказался кораблем, хорошо приспособленным для жизни. В тех местах, куда редко заглядывал командный состав, здесь разве что танцулек не устраивали. Ну и еще никому не пришло в голову заниматься сексом в разгруженной зоне. И то, наверное, лишь потому, что атмосфера на боевом судне не располагала к эротическим забавам. А такой большой любви, как у Эндрю с Ивой, между астронавтами обычно не возникало.

Эндрю отстегнул страховку и, мягко оттолкнувшись, пересек трубу центрального ствола по диаметру. Зацепил карабин за специальный релинг и поплыл вдоль стены к терминалу. Поменял местами пару штекеров, вышел в бортовую сеть, подключился к видео и заглянул в чуть прищуренные серые глаза адмирала.

– Здравствуйте, господа, – сказал Рашен.

– Привет, – хмуро кивнул Эндрю. Голова у него болела с каждой минутой все сильнее.