Александр Тесленко - Искривленное пространство (сборник)

— К примеру, знаешь ли, сколько ему лет? Собственно, этого и я, к сожалению, не знаю, но известно ли тебе, что наш «Полиморф» очень старый?

— Нет, я этого не знал… А это важно?

Антуан устало улыбнулся:

— А ты думаешь — нет? В последние три месяца он меня замучил этими аварийными ситуациями. Он стал чрезмерно осмотрительным, но работает прекрасно. Опыт у него огромный. Вот ты увидишь, что никакой аварийностью на одиннадцатой магистрали сейчас и не пахнет, — заявил Антуан, но почему-то насторожился, словно почувствовал, что сказал лишнее. — С каждым годом «Полиморф» становится… Да что говорить, мы сами с опытом становимся все менее и менее пылкими… — Антуан по-отцовски посмотрел на Анатолия. — Да, мы тоже становимся все менее пылкими и более осмотрительными с каждым днем, и это до тех пор, пока не начнем бояться собственной тени. И вот тогда — все! — Антуан громко рассмеялся. — Когда начинаешь бояться собственной тени, в этом мире делать больше нечего.

— Антуан Викторович, а вдруг «Полиморф» не ошибается?

— А он и вправду не ошибается, Анатолий. Он видит, понимает что-то такое, чего мы просто не можем, не успеваем заметить. Он уже начал бояться. Остаточные потенциалы на латеральных бетаклеммах, истощение гальванических структур анализатора… Ты, правда, заявил, что ты не инженер… Но не забывай, диспетчеру нужны и инженерные знания. Кстати, посмотри внимательно на экран и на часы аварийного отсчета времени… Ну! Что я говорил?! Убедился, что все в норме!

— Аварийная ситуация может сложиться на сто двадцать восьмом километре семнадцатой магистрали через три минуты и девятнадцать секунд.

— Вот видишь, «Полиморф» нашел для себя новую проблему и торопится поделиться своими опасениями.

— Но почему же его не демонтируют? — неуверенно спросил Анатолий.

— Да потому, что он еще… — …не боится собственной тени?

Антуан удовлетворенно улыбнулся:

— Вообще-то это близко к истине. Он хорошо работает. А дежурить с «Полиморфом» достается преимущественно мне. Я его насквозь вижу. Потому как тоже не молод, пуд соли с ним съел.

— Странно… все это с «Полиморфом»…

— Да ни чуточки.

— Аварийная ситуация может сложиться на тридцатом километре третьей магистрали через семнадцать секунд!

— Ну это он чересчур… — сказал Антуан, но тем не менее внимательно всматривался в экран, анализируя.

— Знаете, мне часто приходит в голову, Антуан Викторович, чем, собственно, диспетчер может…

— Аварийная ситуация может сложиться на сорок седьмом километре двести семнадцатой магистрали через полторы минуты!

— Сразу три «аварийности»… — задумчиво произнес Антуан, и Анатолий заметил, как тот побледнел, но не мог сообразить, что именно так взволновало дежурного, ведь всего минуту назад он так спокойно разглагольствовал о «солидном возрасте» «Полиморфа» и его богатейшем опыте.

— Аварийная ситуация может сложиться на седьмом километре пятьдесят второй магистрали через две минуты и три секунды!

Антуан бросился к пульту, но, не решаясь пока что- либо сделать, впился взглядом в экран. Через мгновение он облегченно вздохнул: прошло семнадцать секунд, а на третьей магистрали ничего не произошло.

«Так, может, это случится не егодня», — утешал сам себя Антуан. В сущности, ничего страшного случиться не должно: в соседнем зале отдыхает «Элефант», киберон помоложе… да и сам «Полиморф» должен своевременно остановить движение или перевести часть транспорта на резервные колеи, скорректировав скорость…

Однако Антуан прекрасно понимал, что кибероны тоже, бывает, ошибаются или не успевают. И еще одна мысль тревожила: «А вдруг это испытание, проверка?»

— Знаешь, что мне порою кажется, — неожиданно для себя усмехнулся Антуан и повернулся к Анатолию. — Кажется мне, что в давние, как говорят, добрые времена, когда за пультом каждого грузового состава или обыкновенного геликомобиля сидел водитель, было намного проще…

— Зато аварий случалось больше, — перебил его Анатолий.

— Количественно. Но что это были за аварии? Так себе…

В это самое время прозвучал сигнал аварийной готовности, а на экране зеленоватый пунктир пятьдесят второй магистрали превратился в красный, и все до одной подвижные точки на нем постепенно замедляясь, замерли.

— Он остановил движение… — тихо сказал Анатолий.

Антуан закрыл глаза и как-то беспомощно пробормотал:

«Сейчас начнется…» и сразу ринулся к пульту, крича на ходу: