Лариса Захарова - Планета звезды Эпсилон (сборник)

Совместный план Дуайнера — Перчини сводился к следующему: блокировать часть берега по обе стороны от виллы Хальта, используя тонкую проволоку с пропущенным по ней переменным током, соответствующий участок акватории перекрыть сетями, блокаду не снимать, пока рыбочеловек не отдаст им все, чем владеет. Затем уничтожить его.

— Хватит прицеливаться, пора стрелять! — рубанул Дуайнер.

Но они «прицеливались» еще сутки. Еще сутки ждали, не появится ли рыбочеловек из лагуны. Наконец он проявил себя.

Дуайнер в гидрокостюме свесился с катера:

— Готовь снасть!

Они ждали больше часа. Они уже потеряли надежду, что рыбочеловек начнет прорывать заграждение. В таком случае им не поймать его — лагуна слишком велика. Но вот заграждение вздрогнуло, значит, там, под водой, пущен в ход нож, клещи, что еще… На то место, где заграждение дернулось, Перчини начал медленно спускать трал.

— Я хочу жить, — прохрипел Заурих, когда Перчини и Дуайнер втащили его в катер. — Я должен еще жить.

— А никто не поднимает на вас руку, и нам вы нужны живым, — ответил Дуайнер на хорошем немецком.

— Что вы от меня хотите?

— Ваше имя?

— Заурих Вернер.

— Вот и отлично!

Перчини не понимал, о чем говорят рыбочеловек и Дуайнер, он все повторял:

— Объясни ему, что нам надо… Он обязан… И про деньги… Про деньги… Скажи ему, мы благородные, успокой, пой ему ласково…

Но Дуайнер не слушал Перчини:

— От тебя, Заурих Вернер, требуется одно: сделать нас богатыми людьми, твой Хальт уже не обеднеет, можешь его не бояться…

Услышав имя Хальта, Перчини встревожился, решил вмешаться:

— Можешь ему сказать, что песенка Хальта спета, если хочешь, добавь, что Хальт наступил на пятку Мастеру…

Дуайнер отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

Вдруг Заурих прошипел:

— Мастеру… Это мне наступил… Не на пятку, на душу… Я не отдам его… Я сам с ним сквитаюсь… Освободите меня, я согласен на любую цену. Освободите, мне нужна свобода! Плачу наличными! Хотите, получите немедленно…

— Сколько? — У Дуайнера перехватило дыхание.

Заурих выбрался из невода, сел на корму, потирая посиневшие от веревок руки.

— Сколько сможете унести, — Заурих вдруг закашлялся. Перчини и Дуайнер оцепенели: он кашлял как самый обыкновенный, немолодой, нездоровый человек, — и это было страшно. Потом он выжидательно оглядел лица своих противников: «Если они хотят только денег, это ерунда, — устало подумал он. — Власть же я больше не делю ни с кем. Это решено».

Наконец Дуайнер пришел в себя:

— Разве здесь, на вилле Хальта, вы держите свои богатства?

Заурих услышал иронию в его голосе и криво улыбнулся:

— Здесь так, коллекции… Для развлечения. Но вам хватит. На всю жизнь хватит. Но прежде всего снимите ограждения. Я покупаю свою свободу, не так ли?

«Если им от меня нужны только деньги, — размышлял Заурих, — и за ними никого нет, это лишь простые доверчивые людишки».

— Так на кого же я буду впредь работать, если мы договоримся? — Заурих посмотрел на Дуайнера. — Кого вы представляете? Кто сменил Хальта? Кто хочет сменить наци? Федеральное бюро, разведуправление? Судя по выговору вы американец?

— Да. Но… — Дуайнер покосился на Перчини. — Спецслужбы вами, насколько мне известно, пока не интересуются. Пока. Я сам из «морских львов». Я знаю, что говорю. Ты думаешь, ты со своей свастикой все еще делаешь мировую политику? На твое место пришли настоящие парни. Вот они и делают политику.

Дуайнер вспомнил, как «Нью-Йорк тайме» писала об аквалангистах-диверсантах, которых готовят «решительно ко всему». Разве газетка могла знать то, что знал он, Дуайнер, — их не то что готовят, они давно готовы и давно действуют. Дуайнер тоже отлично знал, как они действуют, — не зря же даже среди своих их называют «мерзкими типами». А сейчас Дуайнер лгал. Он-то представлял, и отчетливо, насколько Заурих нужен спецслужбам. Одна разгадка методики операции, которую перенес Заурих, сделала бы «морских львов» хозяевами положения в любом уголке земного шара. «И неизвестно, что лучше для этого типа, — с издевкой подумал Дуайнер, хотя бы потому, что для разгадки операции нужно как минимум его… вскрыть. Так что можно считать, ему повезло, что он встретился со мной, а не попал на анатомический стол. Стоп! — сказал себе Дуайнер. — Вот она! И бешеные деньги, и орденские ленточки, и карьера. Я продам своим боссам его труп. И пусть они его исследуют… хоть по программе НАСА».

Дуайнер рассмеялся, стараясь придать своему смеху беззаботность: