Дэвид Зинделл - Экстр

Она сидела напротив, открыто глядя на него темно-карими глазами, и в ней чувствовались глубина и одухотворенность.

Данло решил, что ради утверждения своей единственной в жизни любви он должен сказать «да» ее доверию к пилоту-ренегату Шивану ви Мави Саркисяну. Сказать «да» логике ее сердца, какие бы сомнения ни вызывала у него логика ее рассказа.

— Значит, Шиван откуда-то знал, что ты на Сольскене, — сказал он наконец. — Наверно, это Твердь сказала ему.

Тамара кивнула и выпила немного чаю.

— Во время своего пребывания у эталонов я привлекала к себе большое внимание — если не как куртизанка, то как арфистка. И это тоже чудо. Чудо, что я приобрела некоторую известность как раз в то время, когда Твердь искала меня. Мне кажется, Она следит за всеми жителями Цивилизованных Миров, но за знаменитыми — особенно.

— Следит, — подтвердил Данло. — Следит и ждет — как все боги.

— Да, но эта богиня, по-моему, этим не ограничивается.

— Ты права. Она врачует человеческие раны. Но я думал… что ты хочешь исцелиться сама.

— Да, поначалу хотела. Но я не была по-настоящему счастлива… там, на Сольскене.

— Значит, сюда ты Прибыла на корабле Шивана?

— Ну да — как же иначе?

— Шиван нашел тебя на Сольскене, а потом вы прилетели сюда. И все это меньше чем за пятьдесят дней?

— Я дни не считала, Данло. Кто же их считает в мультиплексе?

— До Сольскена от Тверди… не меньше двадцати тысяч световых лет.

— Так много?

— Двадцать тысяч световых лет по направлению к ядру галактики. И столько же потом от него. Итого сорок тысяч — меньше чем за пятьдесят дней планетарного времени.

— Но ведь от любой звезды галактики можно попасть к любой другой за один ход, разве нет? Почти не затрачивая времени. Ведь так звучит Гипотеза Континуума, которую доказал твой отец?

Знакомство Тамары с математикой (и многими другими дисциплинами) всегда приятно удивляло Данло, и он с улыбкой склонил голову, воздавая должное ее эрудиции. Любуясь игрой огненных бликов на ее лице, он сказал:

— Да, отец доказал Великую Теорему, это правда. От одной звезды можно пройти к другой — но лишь в том случае, когда маршрут верен. Только когда координаты обеих звезд известны и пилот достаточно гениален, чтобы составить прямой маршрут.

— Это очень трудно — составить такой маршрут, да?

— Трудно? Не знаю, как сказать. Говорят, у отца это всегда получалось — и у Зондерваля иногда тоже получается. Но для меня и почти всех прочих пилотов все эти точки, огни, звезды… между любыми двумя звездами существует почти бесконечное количество возможных маршрутов.

— Мне думается, Шиван — очень одаренный пилот.

— Да, я это знаю. — Глядя на мерцающее в камине пламя, Данло вспомнил, как Шиван следовал за его кораблем от Фарфары в глубину Экстра. — Если он овладел Великой Теоремой, то он величайший из всех пилотов, хотя и отступник.

Тамара улыбнулась, глядя сквозь темно-синие глаза Данло прямо ему в душу.

— Тебе этого не хочется, да? Не хочется, чтобы он оказался талантливым, даже гениальным?

— Нет, не хочется. — Данло вспомнился воин-поэт, носящий два красных кольца и путешествующий вместе с Шиваном. — Только не ренегат.

— Возможно, это Твердь вычислила ему маршрут — от солнца этой Земли до Сольскена. Уж богиня-то должна знать координаты каждой звезды в галактике.

— Да, это возможно.

Тамара, отставив чашку, провела своими длинными пальцами по его руке.

— Ты всегда сомневаешься, но ведь в том, что я здесь, у тебя сомнений нет, правда?

— Нет. — Данло улыбнулся и поцеловал ее пальцы. — Никаких.

По правде сказать, он не хотел сомневаться ни в чем, что касалось ее, и с трудом принуждал себя играть в инквизитора, задавать ей каверзные вопросы и уточнять детали ее рассказа.

Тамара рассказала, как распрощалась с эталонами и как они в награду за ее мастерство подарили ей золотое платье, сотканное из тончайших паутинных струн арфы, на которой она играла. Потом Шиван поместил ее в пассажирскую кабину своего корабля. Пока он прокладывал свои звездные маршруты, она оставалась наедине с безмолвным гулом космоса и звучащей в памяти музыкой. Сколько продолжалось это путешествие, она не знала, но в конце концов они вышли из мультиплекса над созданной Твердью Землей. Тамару поразила красота этого синего-белого мира. Они прошли сквозь атмосферу планеты и приземлились на тропическом острове в большом западном океане. Там Шиван расстался с ней. На белом песке — между джунглями и голубой лагуной, стоял дом. Ее дом, шале из камня и осколочника. Дом, оставленный в Невернесе. Его каким-то чудом перенесли через двадцать тысяч световых лет — или сделали точную копию.