Дэвид Зинделл - Экстр

У второй дорожки Данло, согласно договоренности, встречал человек по имени Изас Лель Абраксас. Данло вышел из кабины на серую поверхность космодрома — это действительно был какой-то транскериновый пластик. Воздух, несмотря на легкий дождик, оставался теплым, как кровяной чай. Пахло здесь неприятно — пластмассой, альдегидами, озоном, а еще плесенью и какой-то другой органикой, которую Данло не мог распознать. Вместо ожидаемого грохота, ракетного пламени, взлетов и посадок вокруг стояла странная тишина. Можно было подумать, что деятельность космодрома приостановили в честь прибытия Данло.

— Че дай со, Данло ви Соли Рингесс! — послышался чей-то голос. В ста футах от Данло рядом с транспортным роботом на колесах стоял худощавый лысый человек. Одна из рук робота держала над ним красный пластиковый зонтик, защищая его от дождя. Человек поклонился Данло и добавил:

— Чей дай сова Ивиюнир йи Алюмии Врараи.

Это, в общем, не нуждалось в переводе, но Эде добросовестно повторил приветствие на языке Цивилизованных Миров.

Данло, держа образник в левой руке, зашагал по мокрому покрытию к незнакомцу. На расстоянии, дающем возможность различить радужки его глаз, Данло остановился, отвесил формальный поклон и представился:

— Данло ви Соли Рингесс. А вы, полагаю, Изас Лель Абраксас?

Человек подтвердил, что это действительно он, но без особого энтузиазма, как будто не был уверен, что его зовут именно так. Его голубые глаза с некрасивыми рыжими вкраплениями смотрели как-то странно, отрешенно — Данло с трудом выдерживал их взгляд. Изас Лель, впрочем, смотрел не на него, а на образник. Когда он выразил сожаление по поводу дурной погоды и Эде перевел его слова, он очень удивился и даже, видимо, был шокирован тем, что образ Николоса Дару Эде запрограммирован на столь низкую, служебную функцию.

Он знает, кто такой Эде, подумал Данло. Он уже видел такие компьютеры.

Затем глаза Изаса Леля умерли для этого мира, и Данло догадался, что он контактирует со своим головным убором.

Голова у него, как у всех нараинов, была гладкая, точно яйцо, и он, как все нараины высшего класса, носил на ней блестящую кибершапочку, намертво припаянную к черепу.

— Акаваи нуи харима? — спросил Изас Лель. — Не пройти ли нам внутрь? Нехорошо так долго оставаться под открытым небом.

Он сел на единственное сиденье своего робота, прикрытое сверху ярко-голубым козырьком. Зонтик, в котором больше не было надобности, робот сложил и спрятал. Как будто только сейчас заметив, что гость терпеливо ждет под дождем, Изас Лель пригласил его сесть рядом с собой. Данло питал глубокое недоверие к роботам всякого рода, но тем не менее сел. Изас Лель с легкой улыбкой сказал роботу «вато», и тот покатился по мокрому пластику.

Дождь барабанил по козырьку, и пластмассовые колеса робота шуршали по тихому космодрому. Вскоре они подъехали к зданию или, вернее, к закрытой части города у периметра летного поля. За этой серой стеной находились, должно быть, помещения для обслуживания судов внутрипланетного и космического сообщения. Данло полагал, что там работают технари, программисты и прочий персонал по приему и отправке летательных аппаратов.

Он осознал, что ему недостает звуков и картин человеческой деятельности. Ему не терпелось поскорее выбраться с этого пустого поля, хотя встающий впереди бездушный город пугал его не меньше, чем ребенка — темная дыра тигриного логова.

Данло долгим, тоскливым взглядом смотрел на туманные загородные холмы, на красивый, пестрящий пурпуром и зеленью экзотический лес. Затем дверь в стене — очевидно, по беззвучному сигналу их робота, — скользнула вбок, и они въехали в город Ивиюнир.

— Сейчас мы проследуем на другой уровень, — сказал Изас Лель. — Другие ждут нас.

— Другие?

— Да. Трансценденталы. И… другие. Потерпите немного, и вы сами увидите.

Чего бы ни ожидал Данло от этого крытого города, реальность оказалась еще хуже, чем он опасался. Робот вез их по бесконечным пустым коридорам, поворачивая то вправо, то влево согласно своей программе. Естественный свет не проникал сюда. Стены, хотя и не тускло-зеленые, как снаружи, отличались не менее унылыми красками. Местами по ним, как плесень по хлебу, расползался голубоватый грибок. В сыром мертвом воздухе едко пахло серой и прочими химикалиями.

Где-то внизу, в недрах этого города, проживало около двадцати миллионов человек. Данло казалось, что эхо их голосов доносится к нему сквозь пластиковый пол. Он не понимал, зачем люди селятся в таких структурах, разве что ради безопасности. Ивиюнир, как и другие известные Данло аркологии, прочностью и надежностью не уступал замковым мирам Астарета.