Виктор Колупаев - Ошибка создателя (сборник)

Не производить их вовсе!

Вообще ничего нового!

А с людьми? Да, можно избежать! Если сделать так, чтобы все были одинаковыми. Ровненькими. Одного возраста, одинаковой внешности, одних вкусов, взглядов, возможностей. Никто чтоб вперед не забегал. И чтоб никакого движения!

Да, — если остановиться. Не соревноваться. Не совершенствоваться. Скомандовать всему миру: стой! Приказать жизни: замри!

Иначе надо отвечать — нет.

Но еще — я помню еще, что мы чувствовали и вину, и жалость, когда говорили о роботах, которых следовало заменить…

— Отпусти меня, Юрков, я сама уже прекрасно хожу!

Но я хотел внести ее на руках. Я непременно хотел на руках внести ее в свою комнату.

— Ты не понимаешь, Надюха! Это же такой обычай!

— Я должна рассматривать это как официальное предложение?

Мы сами приготовили себе ужин, — некому было о нас позаботиться. И гостей не предвиделось раньше утра — ребята обещали вернуться со своих сессий только назавтра.

Когда же я потянулся к полке, за Свифтом, чтобы почитать его, как обычно, — Надя вздохнула и отвернулась.

— Что случилось? — спросил я.

Она ответила:

— Ты уверен, что тебе хочется читать?

Мне пришлось согласиться с ней.

Так что ж, может быть, на этот раз вы полистаете его сами, читатель?

Таких, как я, можно встретить в любом недорогом баре Солсбери, Стокгольма, Парижа, Брюсселя, Лондона. Среди нас есть французы, славяне, бельгийцы, немцы. За нами прошлое и большой опыт обращения с любыми видами оружия. О нас говорят: у них нет будущего. Это не так. Пока газеты и телевидение кричат о политических страстях и военных переворотах, терзающих ту или иную страну, пока существуют колониальные и полуколониальные зоны, пока в мире действуют силы, направленные друг против друга, мы всегда будем нужны тем, в чьих интересах совершаются эти перевороты, тем, кто пытается силой утвердить свое превосходство. Новоиспеченные диктаторы и специальные военные комитеты без каких бы то ни было колебаний снабжают нас оружием, и мы летим в очередной Чад, в очередную Уганду.

Мы — это солдаты Иностранного легиона.

И в Конго я попал с легионом.

Американский «Боинг-707» принадлежал бельгийской авиакомпании «САБЕНА» и пилотировался английскими пилотами.

Меня это не трогало.

Мне вообще наплевать, кому принадлежит самолет и кто его ведет, главное, чтобы он приземлился в запланированном пункте. Я летел работать, а не решать ребусы. К тому же я не люблю лишнюю информацию.

Катанга.

Бросовые жаркие земли с термитниками, возвышающимися, как дзоты, над мертвой сухой травой. Непривычно высокие, поросшие кустами, то оранжевые, то мертвенно-серые, как слоновья шкура, то красные, то фиолетовые, термитники, громоздясь друг на друга, тянутся, как надолбы, через всю Катангу — от озера Танганьика до Родезии.

Племен в Катанге не перечесть.

Я пытался что-то узнать о них, но в голове, как строки непонятных заклятий, остались одни названия — лунда, чокве, лвена, санга, табва, бвиле, тембо, зела, нвенши, лемба. Были и еще какие-то, я их не запомнил. Да и перечисленные остались в памяти только потому, что с одними, поддерживающими партизан-симбу, мы вели войну, а другие, признававшие власть премьер-министра Моиза Чомбе, нас поддерживали.

Наемникам, то есть нам, платил, понятно, премьер министр.

Бороться с партизанами-симбу оказалось не столь уж сложно. Оружием они владели никудышным — длинноствольными ружьями, попавшими в их руки чуть ли не во времена Ливингстона и Стэнли; кроме того, симбу были разобщены. Б тропических чащах прятались симбу Пьера Мулеле, симбу Кристофера Гбенье, симбу Николаса Оленга, симбу Гастона Сумиала, наконец, просто симбу без всяких кличек. Их разобщенность была нам на руку и не раз помогала брать большие призы: люди Моиза Чомбе хорошо платили за труп каждого симбу, вне зависимости от того, к какой группировке он принадлежал.