Сергей Плеханов - Заблудившийся всадник. Фантастический роман

— А что вы в диссертации своей писали? — спросил до сих пор молчавший главный зоотехник колхоза, сумрачный мужчина средних лет с дочерна загорелым лицом и с белой полосой на лбу от кепки.

— Как вам в нескольких словах сказать, — задумался Ильин. — Дело ведь не только в содержании былины, а в том подтексте, который был понятен для человека древней культуры. Нам же, чтобы добраться до него, приходится привлекать данные истории, языкознания, этнографии или, по-русски говоря, народоведения.

— Знаем-знаем, — перебила хозяйка. — Третьего дня по телевизору Сенкевич рассказывал. Про Миклуху этого…

— Маклая, — авторитетно добавил бухгалтер.

— Ну тогда вам понятно будет, почему я стану ссылаться на предания шведов или греков, — продолжал Ильин. — Дело в том, что у всех народов Европы, у их родственников в Иране, на Памире, в Индии имеются предания о борьбе богов или героев со змеями. Наверное, помните со школы — во всех учебниках по истории была изображена скульптурная группа: Лаокоон и его сыновья, борющиеся со змеями…

— Это голые-то? — спросил шофер. — А один — с бородой?

— Голые, — кивнул Ильин. — У греков так принято было изображать человеческое тело.

— Вот этого я, признаться, никогда не понимал, — сказал председатель райисполкома, — Ведь ходили-то они в одежде. Ну представьте: изобрази кто-нибудь всех нас голыми вот тут, в избе. Ну какая в этом красота?

Хозяйка зябко передернула плечами:

— Ну вы скажете, Иван Федорыч! Да кто же этакую срамоту позволит!

Ильин с улыбкой поднял руку:

— Так что, закругляюсь?

— Просим прощения. — Председатель приложил руку к сердцу. — Больше ни слова.

— Итак, все индоевропейские народы рассказывали о борьбе своих героев со змеями. Для нас, русских, этот сюжет также не новость — и былина о Добрыне одна из произведений в ряду других. Даже на первых наших монетах еще во времена Ярослава Мудрого, то есть в XI веке — появился всадник, поражающий змея. Название копейки — от «копейных» монет, то есть тех, где изображен поединок конника-копьеносца со змеем. Кстати сказать, многие считают, что он появился впервые на московских монетах, но на самом деле первыми были не «московки», а «новгородки». Говорю об этом особо, так как ваши места были когда-то владением Новгородской земли. Именно в новгородской иконописи излюбленный сюжет — «Чудо Георгия о змие», то есть подвиг святого Георгия, победившего змея. Ни в одном из русских княжеств не найти такого количества всадников-змееборцев на иконах, как в Новгороде и его владениях. Это тоже одна из исторических загадок.

— Так что же Добрыня? В чем дело в этой былине? — не утерпел бухгалтер.

— Я в своей диссертации связал эту историю со Змиевыми валами. Есть на Украине, южнее и восточнее Киева, многокилометровые цепи укреплений, построенных во втором — седьмом веках. В общей сложности — около тысячи километров. Так вот, в народе бытовала легенда о богатыре, победившем гигантского Змея-людоеда и запрягшего его в богатырский плуг. Когда победитель пропахал на Змее борозды, отвалы образовали эти знаменитые валы. На мой взгляд, в такой иносказательной форме была передана идея извечной борьбы со степными завоевателями. И Добрыня также участвовал в отражении набегов кочевников-половцев, печенегов. И еще одно обстоятельство, связанное с Киевом: в былине Добрыня сражается со Змеем на Пучай-реке. Это, по мнению многих ученых, река Почайна в Киеве, в которой производилось крещение жителей города. Таким образом, поединок со Змеем может означать и борьбу христианства с язычеством…

— Похоже, к дождю дело идет, — озабоченно глянув в окно, проговорил Иван Федорович. — Как ни жаль вас прерывать, а надо нам, товарищ фольклорист, побыстрее двигаться. Иначе мне назад не выбраться.

Ильин кивнул и сел за стол. Быстро, с давней солдатской сноровкой сметал окрошку и яичницу, запил чаем.

Провожать гостей на крыльцо вышли все, кто был в доме.

— Жалко, уезжаете, — посетовал бухгалтер. — У меня к вам, товарищ ученый, ряд вопросиков. Возвращаться будете — непременно зайдите. Мы вам с собой медку, яичек, еще чего-нибудь сгоношим. В Москве-то, поди, все консервы кушаете?

— Обязательно заеду, — пообещал Ильин.

В Никольском Погосте обитало два десятка семей — в основном старики. Большинство изб стояли заколоченными, только некоторые из них содержались в относительном порядке — те, что давали на лето приют дачникам. На краю кладбищенской рощи возвышался остов церкви, основательно обжитый березовой порослью. Одно деревце проросло сквозь стропила купола, корни другого пронизали столетнюю кладку и свисали над папертью.