Сергей Степанов - Заблудившийся революционер

На заре нового тысячелетия, в 2001 году, издательство «Аграф», специализирующееся на выпуске интеллектуальной литературы, выпустило в серии «Символы времени» книгу Арона Залкинда «Педология: утопия и реальность». Сам Залкинд книги под таким названием никогда не писал – как и любой утопист, он вряд ли признался бы в утопичности своих идей. Новая книга представляет собой сборник, словно намеренно составленный из наиболее одиозных работ Залкинда, в наши дни воспринимающихся почти карикатурно. Да и нечастые упоминания о Залкинде в печати сводятся в основном к цитированию самых эпатажных его сентенций на забаву публике.

Современные психологи до обидного мало знают об этом интересном человеке, который по праву может быть назван одной из ключевых фигур в становлении отечественной психологии в первой трети ХХ века. Его личная и научная судьба глубоко противоречива и драматична, а по-своему и поучительна. Страстный революционер и новатор, Залкинд чутко улавливал веяния времени, но в их практическом воплощении явно «перегнул палку», оставив потомкам не столько наследие, сколько предостережение.

Биография Арона Борисовича Залкинда нам известна лишь в её основных вехах, которые даже не всегда удается достоверно датировать. Безуспешными оказались и поиски хоть какого-нибудь его портрета, – похоже, ни одного и не сохранилось. Так, в собственноручно заполненном Залкиндом личном листке, хранящемся в архиве МПГУ им. Ленина (в этом вузе, именовавшемся в ту пору 2-й МГУ, он несколько лет работал), фотография отсутствует. Зато точно указана дата рождения – 5 июня 1889 года. Ту же дату находим и в первом издании Большой Советской Энциклопедии, где Залкинду посвящена персональная статья. Впоследствии почему-то приводилась другая дата – 1888 год. (В недавно изданном справочнике «Российские психоаналитики» указан 1886 год.) Уточнить её сегодня уже не представляется возможным. А день его смерти и вовсе не известен. Умер он в июле 1936 года от обширного инфаркта – по одной из романтических версий, прямо на улице, возвращаясь с партсобрания, на котором было оглашено постановление «О педологических извращениях…». В какой день это произошло и вообще так ли это было на самом деле – мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

Не сохранилось никаких свидетельств и воспоминаний о личности этого человека. Можно лишь вообразить амбиции еврейского мальчика из Харькова, задумавшего в начале ХХ века сделать медицинскую карьеру. Амбиция по тем временам почти утопическая, но в исключительных случаях осуществимая.

Залкинду удалось поступить на медицинский факультет Московского университета, по окончании которого в 1911 году он начал собственную практику, специализируясь в психоневрологии.

Еще в студенческие годы заинтересовавшись психоанализом – учением в ту пору новаторским и экзотическим, Залкинд принял участие в работе «Малых пятниц» – семинара под руководством В.П.Сербского, где активно обсуждались в том числе и практические аспекты фрейдовского подхода к неврозам.

Начавшейся в 1910-е годы череде расколов в стане западных психоаналитиков российские энтузиасты, похоже, серьезного значения не придавали, продолжая почитать «раскольников» наряду с Фрейдом. Так, Залкинд в своих взглядах склонялся скорее к адлерианству и пытался с этих позиций рассматривать не совсем обычные для психоаналитика проблемы – например, сомнамбулизм. Этому посвящены его статьи, опубликованные накануне Первой мировой войны в центральном органе русских психоаналитиков – журнале «Психотерапия». Статьи печатались в весьма почетном окружении, в них чувствовался почерк увлеченного и преуспевающего психотерапевта.

О взглядах и, вероятно, намерениях Залкинда можно составить представление по данному им тогда определению творчества: «Какой бы области оно ни касалось – это процесс максимального, наивыгоднейшего использования душевных сил для достижения крупнейших, в пределах данного положения, целей». Вряд ли автор тогда предвидел, в какое положение поставит его жизнь и какого рода творчества она потребует для достижения наикрупнейших, в этих пределах, целей.

Сполна хлебнув военных тягот – Залкинд три года провел в действующей армии на фронтах Первой мировой войны, – он с восторгом принял революцию и самозабвенно отдался служению ей. Ныне при упоминании о фрейдо-марксизме его основоположником называют австрийского психоаналитика-коммуниста Вильгельма Райха. С не меньшим основанием таковым можно было бы назвать и Залкинда – фрейдиста с дореволюционным стажем и большевика с 1921 года. Подобно Райху (кстати, получившему известность в Москве лишь в 1929 г. во время его краткосрочного визита), Залкинд полагал, что совмещение революционных подходов Маркса и Фрейда к человеку и обществу способно породить по-настоящему нового человека и новое общество. Действительность, однако, вносила коррективы в эти суждения.