Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник)

— Только прошу тебя, Шахбоз, даже если тебе покажутся наивными мои вопросы, не смейся. Я ведь не профессиональный космонавт.

— Уж не прибедняйся, Укен. Спрашивай.

— Так вот. Объясни мне, какую форму имеет защитное поле «Бургута»?

— Но ты видел — «Бургут» по форме напоминает сплющенное яйцо. Точно такую форму имеет и защитное поле. Некоторым искривлением силовых линий у полюсов можно пренебречь. А где у «Бургута» полюсы, я думаю, ты знаешь.

— Ясно. Но насколько надежно это защитное поле?

— Давай продолжим прежнюю аналогию с яйцом. «Бургут» — это желток, а внешняя граница силового поля — скорлупа. Но скорлупа простого яйца хрупкая, скорлупа же «Бургута» — его защитное поле — непроницаема для посторонних предметов.

— Иными словами, защитное поле как бы увеличивает толщину обшивки «Бургута»?

— Сам «Бургут», по сути, беззащитен и хрупок. Простой метеорит запросто пробьет обшивку. А наткнувшись на силовое поле, даже крупный метеорит мгновенно испарится.

— Понятно. Значит, «Бургут» — желток, защитное поле — скорлупа яйца. Пока «Бургут» опускается на чужую планету, пока он находится в атмосфере, яйцо остается яйцом. Но что происходит с силовым полем в момент приземления? «Бургут» так и не коснется грунта? Силовое поле под его днищем будет удерживать блок на некоторой высоте от поверхности планеты?

— В принципе это возможно, — ответил Шахбоз, — но нецелесообразно, так как требует огромного расхода энергии и ничего не дает.

— Значит, днище «Бургута» все же коснется планеты?

— Конечно.

— А что при этом произойдет с силовым полем?

— Линии, разумеется, исказятся в зависимости от свойств грунта. Теперь это уже будет не яйцо, а, скажем, пирожок. Но действие силового поля от этого не станет слабее.

— То есть «Бургут» по-прежнему будет защищен и снизу?

— Конечно.

— Так. Ну а тот кусочек грунта, который попал внутрь силового поля, внутрь скорлупы? Тот грунт, на котором будет стоять «Бургут»?

— Этот кусочек теперь будет составлять одно целое с кораблем, то есть он сам защищен от влияния извне. Но вот его влияние на корабль уже не зависит от силового поля. Ты это хотел услышать от меня?

— Да, это.

— Тогда учти следующую вещь. Перед посадкой этот самый грунт, о котором мы с тобой толкуем, прожигается и обрабатывается специальным облучением. Все бактерии, микробы, вся органика в нем уничтожается. Так что абсолютно никакой опасности он не представляет.

— Ясно.

— А зачем это тебе?

— Когда мы сегодня испытывали «Бургут» и садились на полигоне, я вдруг подумал об этом кусочке грунта. Ты ведь знаешь, я новичок в космосе.

Время было позднее, но сон не шел. Долго еще в гостиной звучали голоса Шахбоза и Укена.

Ренэ была единственной планетой затухающей красной звезды Годво. Название планета получила в свое время от имени известного астронома Ренэ, доказавшего ее существование теоретически.

Впрочем, не всегда мир звезды Годво состоял из одной планеты. Когда-то их было гораздо больше.

Но уже много миллиардов лет назад Годво вступила в пору заката. Она тускнела, гасла, истощала энергию. Нарушались привычные связи. Планеты теряли скорость, уменьшался диаметр их орбит, и постепенно одна за другой они сваливались на красное светило.

И вот теперь на расстоянии семидесяти миллионов километров от Годво кружится в космосе единственный уцелевший кусочек материи, чтобы через несколько миллиардов лет разделить судьбу своих предшественниц.

Азизов переключил все системы корабля на автоматическое управление и облегченно вздохнул. Наконец-то они у цели! «Алмаз» — искусственный спутник Ренэ. Первый этап путешествия, можно сказать, закончился благополучно.

Через сутки они начнут исследования Ренэ. Через сутки, может быть, у них появится какая-то зацепка. А сейчас — отдых. Полный покой и отдых в восстановительных камерах.

Конечно, им хотелось взглянуть на Ренэ уже сегодня, прямо сейчас. Но командир был непреклонен: после семидесяти бессонных часов, пусть даже под пристальным наблюдением биорегуляторов, они нуждались в восстановлении сил.

Все сделанное ими до сих пор — всего лишь пролог. Настоящая работа начнется через сутки. И кто знает, каких сил потребует она от членов экипажа.

Олмос Азизович, Шахбоз и Укен в круглом зале «Алмаза» не спускали глаз с фиолетового экрана. Это поверхность планеты Ренэ переливалась на нем всеми фиолетовыми оттенками.