Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник)

Этот удивительный случай произошел в Дархане, одном из отдаленных горных кишлаков, в день навруз-байрама, праздника весны, когда людям кружит головы теплый ветер, напоенный ароматами проснувшейся земли и влагой горных родников, когда ребятишки упоенно катаются по мягкой зеленой траве, а старые полвоны вспоминают давние годы молодости и удальства…

Еще не начинался день. Только розовели белые от снега вершины да склонялась к востоку уже бледная и убывающая луна. А к лужайке один за одним потянулись всадники, и дорога из кишлака до места, где должен был сегодня проводиться улак — любимое состязание в наших краях, — стала похожа на карнавальное шествие. Участники улака, молодые, богатырского сложения парни, были одеты кто в летние яркие халаты — яктак, кто в изумрудные шелковые — бекасам, были и черные, простые халаты. А шапки! И лисьи рыжие, и серые заячьи, и даже кожаные танковые шлемы, вытащенные из старых сундуков. И у каждого всадника конь — вороной, белый или пегий, нетерпеливо фыркающий, встающий на дыбы и тоже как бы зараженный общим настроением! Далеко доносится ржание, призывные крики джигитов, гиканье и шутки, которыми подбадривают друг друга участники соревнования, чтобы поддержать в себе настроение и волю к победе.

Но не только лужайка у недалекого от кишлака холма полна народу. Чуть повыше, на зеленой террасе, поднимающейся уступами, расположились те, кто по праву считает себя неотделимым от праздника, — зрители, оживленные и нарядные. Старики разглядывают джигитовку, обмениваются то язвительными, то восхищенными репликами, дети, кто постарше, внимательно слушают разговоры, а кто помладше — просто сидят и смотрят, впитывают в себя и яркость красочного зрелища, и гул, и голоса вокруг. Возможно, через годы, особенно если уедет кто из родного края, оживет в нем и утро, нежно розовеющее на склонах гор, и сверкающие капли росы, словно бусы, осыпавшие упругие стебли темно-зеленой травы, и то общее чувство радостного ожидания, которое роднит всех сидящих; заговорит все это в душе юного горца как воспоминание о родине и земле, вырастившей его!

Вскоре окруженное с четырех сторон горами обширное холмистое плато было до отказа забито съехавшимися из Дархана и близлежащих кишлаков зрителями и участниками. Они время от времени посматривали вдаль, на дорогу, и когда раздался крик: «Едут! Едут!», не осталось ни одного, кто бы не оборотился в сторону горной дороги, петляющей между холмами.

Именно в этот момент высоко в небе зажглась какая-то необычная звезда. И если вначале она, слабо мерцая и то исчезая в ярком свете утра, то возникая вновь, была еле видна, то вскоре начала расти и как бы наливаться краснотой. И все же эта сверкающая красная звезда была маленькой — не больше горошины, и никто не обратил внимания на то, что она вот-вот готова коснуться дальней вершины четырехугольной горы. Все были заняты другим: по дороге ехал маленький караван; впереди голубовато-зеленая «Нива», за нею, чуть отстав, четверо верховых в блестящих шелковых халатах, и, наконец, позади всех бортовая машина ГАЗ-52, груженная подарками: несколько баранов и коз, возле правого борта тюки и коробки с коврами, радиоприемниками, телевизорами. Машины ехали медленно, и все могли хорошо рассмотреть, что победителей улака ожидают богатые и желанные подарки. Поэтому, когда машины наконец остановились, их встретили аплодисментами. Из «Нивы» вышли три человека. К аплодисментам добавились и приветственные возгласы. Приехали люди уважаемые, хорошо известные присутствующим: генеральный директор знаменитого агропромышленного объединения «Пахтакор», Герой Социалистического Труда Тешабай-ата Олимов, председатель Дарханского сельсовета Учкун Атабаев. На долю третьего достались особенно сердечные приветствия, потому что это был человек, чье искусство было широко известно в стране и давно заслужило почет и уважение, — популярный певец и сказитель Кадыр-бахши, сын Нурбая.