Лев Соколов - Корну

Через полчаса машина сбавила ход и начала сильнее подпрыгивать на дороге – видимо, выехали куда-то на грунтовку. Наконец фургон дернулся и замер. Один из сидевших на скамейке раскрыл дверь, и в лицо ударил багряный вечерний свет. Двое подняли и вытащили бывшего ученого, третий уже принимал снаружи. Потом так же, рывком, вытащили Романа.

– Двигай давай! – сказал его провожатый, сопроводив свои слова увесистым тычком. – Шевели ногами!

Роман вылез из машины и осмотрелся. Это был какой-то недостроенный жилой комплекс. Дом или, возможно гостиница, явно начатый еще до войны, – только тогда кому-то могло прийти в голову строить на отшибе, в месте, где совсем рядом был лес. Потом, конечно, забросили. На позеленевших бетонных плитах уже прорастала трава.

Старенький «Хино», из которого их вытащили, отъехал, скрывшись под зданием, стоявшим на мощных бетонных колоннах. Если их будут освобождать, то произойти это должно сейчас, подумал Роман.

Но ничего не произошло, и Роман понял, что ждать больше нечего. Или люди Виннеке вообще не следили за домом, или потеряли след.

Двое взяли Романа под руки и потащили к зданию. На подходе ко входу один из конвоиров вскинул руку и махнул кому-то. Роман поглядел вверх и увидел, что его провожатому в ответ машет с четвертого этажа наблюдатель. «Сколько же их здесь?» – подумал он.

Роман посмотрел назад. Доктора тащили вслед за ним. Их довели до здания, Романа под руки втащили в парадное и повели наверх по пролетам лестницы. Облицовочных плит на здании установить так и не успели, был только каркас и перекрытия между этажами. Вид с открытой лестницы открывался великолепный. Роман подумал, не вырваться ли и не сигануть ли вниз. Но вспомнил валяющиеся внизу раскрошенные бетонные блоки с обнажившийся арматурой, и прыгать расхотелось.

Их отконвоировали на восьмой этаж. Двое подтащили Романа к дверному проходу и протолкнули в залу. Если так можно назвать помещение, у которого было только три стены, а вместо четвертой была открытая панорама на темнеющее небо и лежавший внизу лес. На фоне заходящего солнца отчетливо виднелся покосившийся скелет старого крана. Комната была завалена старым строительным мусором, по полу тянулись провода, валялись несколько облупившихся газовых баллонов и заржавленная тележка для их перевозки. Видимо, строителям пришлось уйти внезапно…

В центре залы, на большом деревянном ящике сидел человек средних лет, с острыми чертами лица и восточным разрезом глаз. Он с интересом взглянул на прибывших.

– Проходи, чего встал. – Провожатый тычком в спину втолкнул Романа в комнату. Следом ввели доктора Готлиба.

Восточный человек упруго поднялся, расправил складки пальто и вплотную подошел к застывшему Готлибу. Он пытливо всматривался тому в лицо, потом протянул руку и провел рукой по его лбу, ощупывая шрам. Готлиб так же пристально смотрел в ответ и не пытался отодвинуться.

– Надо же. – Восточный улыбнулся какой-то странной улыбкой. – Вот уж никогда бы не подумал… Ты узнаешь меня, Себастьян? Узнаешь старого знакомого?

– Я тебя помню, – сказал доктор. – Даже имя помню. – Он прищурился. – Юсуф… Юсуф Акер… и еще как-то там…

– Юсуф Акер-оглы, – подсказал собеседник. – Без «оглы» на востоке нельзя… У тебя хорошая память, доктор. Но я – не Юсуф. Это лишь тело Юсуфа.

Доктор с немым вопросом смотрел на восточного человека. И тогда тот опять легонько прикоснулся кончиками пальцев к бугорку шрама.

– Это я поставил тебе вот эту метку.

– Корнелий… – выдохнул доктор.

Он сказал это так тихо, что Роман скорее угадал, чем услышал.

– Ну вот, узнал, – удовлетворенно кивнул восточный человек.

В зале повисло молчание. Были слышны только порывы ветра, гулявшие в полудостроенном здании.

– Куда второго? – наконец прервал тишину один из «масок» и подтолкнул Романа в спину.

Восточный человек на секунду отвел глаза от Доктора и впервые удостоил Романа взглядом.

– С этим чуть позже, – сказал он «маскам». – Прицепите пока где-нибудь здесь, что б не мешался.

«Маски» подтащили Романа к стоявшему в углу здоровенному компрессору и защелкнули один из браслетов наручников на ручке для переноски, приваренной к корпусу старого агрегата.

Тот, кого назвали Корнелием, приглашающе махнул доктору рукой и показал на ящик.

– Садись.

Доктор Готлиб посмотрел на Корнелия и, неловко придерживая скованные руки, опустился на ящик.

– Увидеть знакомого после стольких лет – это ведь как в прошлое нырнуть. Ты постарел, Готлиб.