Стивен Бакстер - Плот

Шин нечего было ответить.

— Послушай, Грай, кажется, мне пора…

— Ну и что, где старина Квид может здесь выпить?

Голос был низким и лукавым. Шин, пораженная, обернулась и увидела перед собой широкое сморщенное лицо. Улыбка обнажала гнилые остатки зубов, а взгляд бегал по ее телу. Шин инстинктивно отшатнулась. Краем глаза она заметила, что Грай тоже испугался.

— Чего… тебе надо?

Костяшник погладил костяное копье. Его глаза расширились в притворном удивлении.

— В чем дело, дорогая, я только что прибыл и как же меня встречают? А? И это теперь, когда мы все друзья… Тебе понравится старина Квид, когда ты узнаешь его поближе… — Он шагнул к Шин.

Та не отступила, но на лице ее выразилось отвращение.

— Попробуй подойти ближе, и я сломаю твою чертову руку.

Квид спокойно рассмеялся.

— Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится, дорогая. Вспомни, что я вырос в сильном гравитационном поле… Не в таком ничтожном, как здесь. Твои мышцы выглядят впечатляюще, но бьюсь об заклад, что кости у тебя хрупкие, как сухие листья. — Он презрительно посмотрел на Шин. Удивлена, что старина Квид использует такие слова как «гравитация», крошка? Может быть, я и Костяшник, но не чудовище и не так уж глуп. — Квид вытянул руку и схватил Шин за локоть. Хватка у него была железная. Очевидно, тебе нужно преподать урок…

Женщина оттолкнулась ногами от стены бара и, сделав сальто назад, сбросила его руку. Когда Шин приземлилась, она сжимала в кулаке нож.

Одобрительно улыбаясь, Квид поднял руки.

— Ладно, ладно… — Теперь Костяшник перевел взгляд на Грая, который дрожал, прижимая к груди сосуд с питьем. — Я слышал, о чем вы тут говорили. Про орбиты и траектории… Но у вас все равно ничего не выйдет.

У Грая дернулась щека.

— То есть как?

— Что вы будете делать, когда направите этот ваш кусок железа к Ядру и обнаружите, что именно этой траектории нет в ваших расчетах? В критический момент, в самой близкой к Ядру точке, времени на обдумывание вряд ли будет больше, чем несколько минут. Что вы будете делать? Повернете назад и начертите еще несколько кривых на бумаге? А?

Шин фыркнула.

— Смотри, какой специалист нашелся.

Костяшник ухмыльнулся.

— Наконец-то ты оценила мои способности, дорогая. — Он постучал по своей голове. — Послушай. Здесь больше знаний об орбитах, чем на всей существующей в Туманности бумаге.

— Чушь, — отрезала Шин.

— Да? А твой дружок Рис так не считает, правда? — Квид взвесил копье в руке. Шин следила за костяным наконечником. — Но зато, — продолжал Квид, — Рис видел, что мы можем делать с этими штуками…

Внезапно он повернулся лицом к звездному ядру и с поразительной ловкостью бросил копье. Попав в сильное гравитационное поле, копье двигалось настолько быстро, что для глаз Шин превратилось в полоску. Копье пролетело всего в нескольких ярдах от горизонта, завернуло за звезду… и появилось с другой стороны ядра, вырастая на глазах. Шин покачнулась, ухватившись за Грая, но копье прошло в нескольких футах над ее головой и улетело дальше.

Квид вздохнул.

— Не слишком точно, но все же… — Он подмигнул. — Не так уж плохо для первой попытки, а? — Костяшник ткнул Грая в отвислый живот. — Вот что я называю небесной механикой! И все в голове старого Квида. Поразительно, да? Потому-то вам и нужны Костяшники. А теперь Квиду не помешало бы выпить. Увидимся позже, дорогая…

И Костяшник проследовал мимо них в бар Квотермастера.

Горд откинул редеющие светлые волосы и сильно стукнул по столу.

— Это невозможно! Я знаю, что говорю, черт побери.

Джаен буквально нависла над маленьким инженером.

— А я говорю, что ты не прав!

— Девочка, у меня гораздо больше опыта, чем ты когда-либо…

— Опыт? — Джаен рассмеялась. — Твой опыт у Костяшников размягчил тебе мозги.

Горд встал.

— Послушай, ты…

— Довольно, довольно. — Холлербах устало положил свои пятнистые от старости руки на крышку стола.

Джаен вскипела.

— Но он не желает слушать.

— Джаен, замолкни.

— Но… а, к черту, — девушка в сердцах махнула рукой и отвернулась.

Холлербах обежал глазами холодные, совершенные линии Обсерватории. На полу в беспорядке валялись таблицы и развернутые диаграммы. Ученые рассматривали варианты орбитальных траекторий, модели грандиозных защитных куполов, которые нужно было построить вокруг Плота, таблицы, описывающие скорость потребления пищи и кислорода при различных режимах. В комнате стоял гул от торопливых и нескончаемых дискуссий Холлербах с сожалением вспомнил, как спокойно было здесь, когда он впервые присоединился к великому классу Ученых. В те дни небо кое-где еще было голубым, и казалось, что для занятия наукой времени у него сколько угодно…