Стивен Бакстер: Плот

— Ты опоздал, — сказала Шин охрипшим от дыма голосом.

— Извини. А что случилось?

— Взрыв! Ты что, не видишь?

Откинув со лба волосы, она повернулась в сторону дымовой завесы. Наконец Рис смог разглядеть то, что осталось от плавильни. Казалось, некая гигантская рука смяла ее правильный куб.

— Уже два погибших, — сказала Шин. — Проклятье. Если бы Горд лучше знал свое дело и мог построить в этом мире хоть что-то достаточно прочно, мне не пришлось бы соскребать со стен тела моих товарищей, как протухшее псевдомясо. Будь оно все проклято!

— А что мне делать?

Шин обернулась и раздраженно взглянула на Риса. Юноша почувствовал, как вспыхнули от страха и смущения его щеки. Шин смягчилась.

— Помоги перенести остальных. Держись за мной, и все будет в порядке. И старайся дышать носом, ладно?

Тут она снова нырнула в облако дыма. Рис немного помедлил и устремился за ней.

Трупы извлекли и отправили в последний путь сквозь Туманность. Родственники отнесли раненых в свои хижины. Пожар удалось погасить. Дым рассеялся. Главный инженер Пояса, Горд — невысокий блондин, лазил среди руин, прикидывая возможность восстановления плавильни, и горестно качал головой. Рис заметил, с какой ненавистью смотрели на него родственники погибших и раненых. Но нельзя же во всем винить Горда!

…Но если не его, то кого же?

Смену Риса отменили. В Поясе, по другую сторону кольца, была еще одна плавильня. Наверное, в следующую рабочую смену Риса направят туда, но сейчас он был свободен.

Юноша не спеша продвигался к своей хижине. Как зачарованный, смотрел он на бурые следы, которые оставляло его прикосновение на канатах и крышах хижин. Рису казалось, что голова его все еще полна дымом. У входа в свою хижину Рис остановился, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, но от красного мерцания умирающих звезд воздух казался таким же густым, как и дым. Временами в Туманности просто нечем было дышать.

«Если бы только небо было голубым», — мелькнуло у него в голове. Интересно, на что похож голубой цвет? Отец рассказывал Рису, что, когда он был маленьким, на небе, по краям Туманности, далеко за облаками оставались голубые просветы. Рис закрыл глаза, стараясь представить себе незнакомый цвет, и стал думать о прохладе и чистой воде.

Так, значит, мир изменился со времен его отца. Почему? Интересно, он будет меняться дальше? Вернется ли холодный голубой цвет или останется только эта тревожная кровавая краснота.

Рис протиснулся в хижину и открыл кран. Потом снял комбинезон и принялся соскребать с себя запекшуюся кровь. Он скреб и скреб, пока ему не стало больно.

КОЖА ОТСТАВАЛА ОТ ТЕЛА ПОД ЕГО РУКАМИ КАК КОЖУРА С ГНИЛОГО ПЛОДА, И ОБНАЖАЛИСЬ БЕЛЫЕ КОСТИ…

Рис лежал в гамаке, широко распахнув глаза, погрузившись в размышления.

Вдалеке три раза прозвучал колокол. Значит, прошло только полсмены, осталось полторы, целых двенадцать часов. И все это время придется торчать в хижине.

Еще немного — и он сойдет с ума.

Юноша выбрался из гамака, оделся и выскользнул из хижины. Кратчайший путь к заведению Квотермастера лежал мимо разрушенной плавильни, но Рис намеренно повернул в другую сторону. Он пробирался мимо хижин, и из открытых окон и дверей ему сочувственно кивали знакомые. На Поясе жило около двухсот человек, и трагедия коснулась почти каждого. Из многих хижин доносились стоны и крики боли.

Рис жил один и редко общался с кем бы то ни было, но в Поясе знал почти всех. Сейчас он скользил мимо хижин, в которых, должно быть, страдали, может быть, даже умирали люди, чем-то близкие ему. Но Рис не останавливался, и вокруг него, подобно дымному облаку, сгущалось одиночество.

Бар Квотермастера был одним из самых больших строений Пояса — около двадцати футов в ширину. Внутри висело множество тросов, стойка занимала целую стену. В эту смену бар был переполнен. Запах алкоголя, табачный дым, гул голосов — все это оглушило Риса. Джейм, бармен, хрипло посмеиваясь в спутанную седеющую бороду, бодро обслуживал посетителей. Рис добрался до края толпы и, хотя ему не хотелось возвращаться в свою пустую хижину, вдруг понял, что сегодня это не для него. Он повернулся, чтобы уйти…

— Рис! Подожди…

Это была Шин! Она отделилась от небольшой группы мужчин (один из них — гигант устрашающей наружности — рудокоп по имени Роч, окликнул ее пьяным голосом), ее щеки блестели от пота — в баре было жарко. Правда, Шин успела переодеться и состричь обгоревшие волосы, но голос ее все еще звучал хрипло. И еще от нее пахло дымом.