Василий Гозалишвили - Инкуб

Тело адаптировалось быстро. Несмотря на то, что в открытом доступе информации о продукции корпорации «Удовольствие» практически не было, то, что содержалось в моей голове, повергло меня в шок. Обрадованный согласием богатого клиента Анджело загрузил в меня буквально все, что смог! В буквальном смысле. Астронавигация и топологическая алгебра соседствовали с принципами вышивания крестиком и техникой стрельбы из лука. Навыки метания бумеранга — с основными принципами флористики. Мусора было столько, что для адекватной работы с памятью я заархивировал основную массу информации и запихнул ее куда подальше. Резонно посудив, что вряд ли когда-нибудь от меня потребуется добывать огонь трением или собирать примитивный ламповый радиоприемник.

Не обошлось и без минусов — предел прочности очень неплохо скомпонованного тела составлял всего восемь месяцев. Что, согласно мнению корпорации-производителя, в два раза превышало максимальный срок, за который покупатель охладевал к своей новой игрушке. Вроде бы процедуры восстановления отслужившего свой срок тела были предусмотрены, но как-то неявно. По крайней мере, ни технологии, ни каких-либо упоминаний о ней я не обнаружил. И философски решил, что займусь этим вопросом ближе к концу выделенного мне срока…

Вторым минусом оказался маленький пункт в подписанном Элью контракте, в котором весьма завуалировано было сказано, что покупатель берет на себя ответственность за возможные неполадки с конкретно этим экземпляром, возникшие в процессе его, то есть моей, эксплуатации. Удивленно проштудировав все прилагающиеся к нему документы, я обнаружил запись голоса моей хозяйки, отвергающей поставку из Люцано, распечатку контрольной лаборатории, обнаружившей в моем программном обеспечении какие-то мелкие и не локализуемые сбои, и запись процесса импринтинга. В общем, получалось, что во мне есть какой-то изъян, который может негативно сказаться на будущем моего покупателя…

Час, убитый на автотестирование, не дал никаких результатов — я укладывался во все расчетные показатели, заниженные с поправкой на время, прошедшее с момента активации — ни тело, ни мозг, ни встроенный процессор еще не вышли на расчетный режим…

— Рейг! Ты где… — Эль, открыв глаза, испуганно посмотрела по сторонам, заметила меня и сладко потянулась: — Боже, я выспалась! Ты, наверное, волшебник?

— Только учусь… — найдя в базе данных идеально подходящий для ее состояния ответ, улыбнулся я.

Мужчина был высок, хорошо сложен и явно провел молодость не в праздных развлечениях. Позавидовать ширине его шеи и плеч мог бы, пожалуй, даже профессиональный борец. Короткая стрижка, неплохой костюм, уверенный взгляд глубоко посаженных глаз — окинув взглядом появившегося на пороге кабинета человека, Сэмми заставил себя отвлечься от просматриваемых документов, и внутренне подготовиться к предстоящему разговору…

— Здравствуйте, господин… э-э-э? — не успев опуститься в кресло, гость сразу взял быка за рога.

— Сэмми. Просто Сэмми… — изобразив на лице подобие улыбки, Гранд отключил голограмму просматриваемого текста, откинулся на спинку и, вздохнув, начал говорить:

— Итак, господин Макс Шульке. Отставной лейтенант Корпуса тяжелой планетарной пехоты. Шестьдесят два стандартных года. Уволен в отставку после тяжелого ранения, полученного в одной из мелких стычек на Периферии. Четыре ордена, полтора десятка медалей. Последние шесть лет — работа в службе охраны. Начальник смены в особняке господ Беолли. Со вчерашнего дня — практически безработный. Холост. Без вредных привычек. Допуски категорий…

— Я убедился, что мое досье вы, как минимум, прочитали, господин «просто Сэмми». Как вы понимаете, я тоже в курсе того, что там может быть написано. Может, обойдемся без ненужной лирики, и перейдем к делу? Ваши люди, доставившие меня сюда, обещали, что встреча не займет у меня особенно много времени. Кстати, у меня небольшая просьба. ДО НАЧАЛА нашего разговора хочу вас предупредить, что встроенный анализатор окружающей среды после увольнения из Корпуса никуда не девается. Поэтому убедительная просьба не использовать при разговоре химию, которая должна способствовать принятию мною того или иного решения. Я, конечно, понимаю, что изменение химического состава воздуха в вашем кабинете не ваших рук дело… — тут отставной офицер позволил себе слегка вильнуть взглядом, демонстрируя, что понимает, от кого ТУТ исходят все приказания, и, снова превратившись в говорящую статую, продолжил: —… но эти изменения мне не нравятся. А активировать подавление вашей химии мне бы не хотелось…